Говорят, граждане, в Америке бани очень отличные.
Туда, например, гражданин придет, скинет белье в особый ящик и пойдет себе мыться. Беспокоиться даже не будет — мол, кража или пропажа, номерка даже не возьмет.
Ну, может, иной беспокойный американец и скажет банщику:
— Гут бай, дескать, присмотри.
Только и всего.
Помоется этот американец, назад придет, а ему чистое белье подают — стиранное и глаженное. Портянки, небось, белее снега. Подштанники зашиты, залатаны. Житьишько!
А у нас бани тоже ничего. Но хуже. Хотя тоже мыться можно.
У нас только с номерками беда. Прошлую субботу я пошел в баню (не ехать же, думаю, в Америку), — дают два номерка. Один за белье, другой за пальто с шапкой.
А голому человеку куда номерки деть? Прямо сказать, некуда. Карманов нету. Кругом — живот да ноги. Грех один с номерками. К бороде не привяжешь.
Ну привязал я к ногам по номерку, чтоб не враз потерять. Вошел в баню.
Номерки теперича по ногам хлопают. Ходить скучно. А ходить надо. Потому шайку надо. Без шайки какое же мытье? Грех один.
Ищу шайку. Гляжу, один гражданин в трех шайках моется. В одной стоит, в другой башку мылит, а третью шайку левой рукой придерживает, чтоб не сперли.
Потянул я третью шайку, хотел, между прочим, ее себе взять, а гражданин не выпущает.
— Ты что ж это, — говорит, — чужие шайки воруешь? Как ляпну, говорит, тебя шайкой между глаз — не зарадуешься.
Я говорю:
— Не царский, говорю, режим шайками ляпать. Эгоизм, говорю, какой. Надо же, говорю, и другим помыться. Не в театре, говорю.
А он задом повернулся и моется.
«Не стоять же, — думаю, — над его душой. Теперича, думаю, он нарочно три дня будет мыться».
Через час гляжу, какой-то дядя зазевался, выпустил из рук шайку. За мылом нагнулся или замечтался — не знаю. А только тую шайку я взял себе.
Теперича и шайка есть, а сесть негде. А стоя мыться — какое же мытье? Грех один.
Хорошо. Стою стоя, держу шайку в руке, моюсь.
А кругом-то, батюшки-светы, стирка самосильно идет. Один штаны моет, другой подштанники трет, третий еще что-то крутит. Только, скажем, вымылся — опять грязный. Брызжут, дьяволы. И шум такой стоит от стирки — мыться неохота. Не слышишь, куда мыло трешь. Грех один.
«Ну их, — думаю, — в болото. Дома домоюсь».
Иду в предбанник. Выдают на номер белье. Гляжу — все мое, штаны не мои.
— Граждане, — говорю. — На моих тут дырка была. А на этих эвон где.
А банщик говорит:
— Мы, говорит, за дырками не приставлены. Не в театре, говорит.
Хорошо. Надеваю эти штаны, иду за пальтом. Пальто не выдают — номерок требуют. А номерок на ноге забытый. Раздеваться надо. Снял штаны, ищу номерок — нету номерка. Веревка тут, на ноге, а бумажки нет. Смылась бумажка.
Подаю банщику веревку — не хочет.
— По веревке, — говорит, — не выдаю. Это, говорит, каждый гражданин настрижет веревок — польт не напасешься. Обожди, говорит, когда публика разойдется — выдам, какое останется.
Я говорю:
— Братишечка, а вдруг да дрянь останется? Не в театре же, говорю. Выдай, говорю, по приметам. Один, говорю, карман рваный, другого нету. Что касаемо пуговиц, то, говорю, верхняя есть, нижних же не предвидится.
Все-таки выдал. И веревки не взял.
Оделся я, вышел на улицу. Вдруг вспомнил: мыло забыл.
Вернулся снова. В пальто не впущают.
— Раздевайтесь, — говорят.
Я говорю:
— Я, граждане, не могу в третий раз раздеваться. Не в театре, говорю. Выдайте тогда хоть стоимость мыла.
Не дают — не надо. Пошел без мыла. Конечно, читатель может полюбопытствовать: какая, дескать, это баня? Где она? Адрес?
Какая баня? Обыкновенная. Которая в гривенник.
Баня… Как много в этом слове для сердца русского слилось.. Рассказы о бане . Истории, впечатления и просто советы бывалых и не очень банщиков — парильщиков. Интересные случаи в бане. Заметки о русской бане из первых уст. Около банная тематика и банные рассказы . Весёлые и грустные истории о бане.
Статья из серии «банные рассказы». О посещении новой, не давно построенной русской бани на даче и процессе парения. Поход в баню. Какая получилась баня: кратко обо всём Построил мой зять баню на даче. И подошел к этому делу вполне ответственно, так как всей душой любил он настоящий пар. Ни чего …
Короткая, но забавная история из серии «банные рассказы». История эта, в которой участвовал «банник», случилась с моим дядькой. До сих пор он часто её рассказывает и каждый раз всплывают всё новые подробности. Но от этого она не становится менее интересной и весёлой. Произошла эта история много лет назад, в начале шестидесятых …
История о строительстве и отделке бани «на помог» в деревне Ключи на Волге будет не полной если не рассказать о хлебе, выпекаемом к этому событию и щах, сваренных с этой же целью. Прежде чем читать эту статью прочтите сначала о том Как раньше строили бани в деревнях «всем миром» — …
Сегодня строительством бани чаще всего занимаются профессиональные организации или бригады мастеров. Реже принимается решение о строительстве бани своими руками. Ну о строительстве «на помог» уже и совсем не слышно, хотя такой вариант строительства был очень распространён. В чём он заключается и как всё происходило в рассказе о таком событии в …
Сквозь приоткрытое окно Валентина Петровна услышала, как залаял дворовый пес. Кто-то кликнул ее по имени. Выглянув, старушка увидела красный автомобиль и возле него незнакомую женщину в темных очках. Заметив в окне хозяйку, та сняла очки и помахала рукой. Старушка вышла из дома, шикнула на собаку и приблизилась к незваной гостье. На вид той было лет тридцать. В здоровом теле, лицо смазливое. Баба как баба. Разве прибарахлена шикарнее, чем местные, да намалевана чересчур. Словом, городская цыпка.
- Я насчет бани. Вас Павел предупреждал? - незнакомка говорила ровно, без эмоций. Натянула улыбку.
Валентина еще раз оглядела ее с ног до головы. Глаза холодные, бесноватые. С характером баба. Похоже, живет без мужика, смекнула старушка. Гостья переминалась и всем видом выказывала нетерпение.
- Вы не слышите? Мне повторить? - она кинула взгляд на табличку с номером. - Вы Валентина Петровна, или я адресом ошиблась?
Старушка откашлялась.
- Ну, да, заходил Пашка, говорил про тебя… Одного не пойму, для чего тебе моя баня? Сейчас в таких и не моются-то!..
- У вас пятистенка по-черному?
- Пятистенка. Только я ее уже лет десять не топила. Как старик помер, я к соседке хожу…
- Я в ней мыться не собираюсь, - обрезала женщина. - А где сама баня-то? Можно взглянуть?
- Вона, в конце двора, - старушка указала на потемневшее бревенчатое строение.
- Так я войду?
.
Валентина загнала в будку собаку и отворила калитку. Гостья прямиком направилась к покосившемуся домику. Старушка едва поспевала. Дамочка с интересом осмотрела баню снаружи.
Старушка открыла маленькую узкую дверь, впустила женщину и включила свет. Тусклая лампа осветила закопченные потрескавшиеся стены и свисающую в черных хлопьях паутину.
- Древняя баня! Ей сто лет, небось? - в голосе незнакомки слышались довольные нотки.
- Наша в поселке последняя. Еще отец супруга строил…
Незнакомка сморщила нос.
- Чем это так воняет?
- Капустка в кадушечке подкисла, - пояснила хозяйка.
Цыпка молчала. Она брезгливо провела пальцем по стене и вытерла носовым платком. Наткнулась в полутьме на скамью и чуть не упала.
- Не запачкайтесь, тут все в саже… - предупредила баба Валя.
.
Гостья с интересом вертела головой. Долго разглядывала каменный очаг с проржавевшей толстой решеткой, на которой лежало несколько черных камней. Кинула взгляд на двор сквозь единственное прокопченное оконце. Спросила, в чем раньше нагревали воду. Валентина указала на трехведерный котел у стены. К удивлению Петровны незнакомка скинула камни, подхватила котел и водрузила его на решетку. Поинтересовалась куда выходит дым. Хозяйка за веревку отвела скрипучую задвижку с потолка. Гостья пару раз проделала тоже самое.
- Мне нужны дрова. Много дров! - обратилась она к старушке.
- Дров-то у меня немного, - испугалась хозяйка, - только для дома!
- Я заплачу, купите себе еще! - безапелляционно заявила цыпка.
Незнакомка, казалось, что-то искала. На вопрос старушки ответила, что ей понадобится ухват.
- Для чего он тебе? - вновь изумилась баба Валя.
Женщина приказала принести. Валентина покачала головой и вышла. Вскоре вернулась с ухватом от русской печи. Гостью она застала в предбаннике, у пятого угла, разглядывающей запыленные полки с горшками.
- Такой сгодится?
.
Дамочка взялась за древко, провела руками по рогати. Кивнула головой. Распорядилась, чтобы хозяйка наполнила котел, занесла дрова и протерла пыль. На вопрос хозяйки когда ей понадобится баня, огорошила:
- Этой ночью!..
Валентина только рот открыла от удивления.
- Что можно делать в бане ночью?!
- Вам-то какая разница? - нервно отреагировала цыпка. - Павел, разве, не говорил?..
- Нет!.. Сказал, что одной женщине нужна старинная пятистенка, но про ночь…
Под суровым взглядом незнакомки Валентина осеклась. Ночью так ночью. Бери, коли платишь…
- Только вот темно будет ночью-то!
- Сегодня полнолуние! - натянуто улыбнулась цыпка. Она развернулась и пошла на выход.
«Чертовка! Испорченная баба»! - выругалась про себя баба Валя. Если бы не нужда в деньгах, давно послала бы подальше.
.
К ее удивлению, странная незнакомка скорее выглядела довольной. У ворот она щедро расплатилась и потребовала, чтобы хозяйка на ночь заперла собаку в будке. Строго наказала, чтобы никого, включая хозяйку, ночью во дворе не было. Поинтересовалась, как открыть калитку снаружи. Валентина поделилась секретом. Та пощелкала шпингалетом. Тут кто-то позвонил цыпке на сотовый.
- Дмитрий, я же взяла отгул! - нервно ответила она, - не доставай, прошу! У меня сегодня банный день… Лучше определись со своей лярвой!.. Или я или она!.. Именно так!..
Спрятав телефон в сумочку, странная дамочка направилась к машине. Держа в руках деньги, ничего не понимающая старушка только и успела спросить:
- А как тебя величать-то, голубушка?
- Катерина я! - бросила, не оборачиваясь, женщина. Она села в автомобиль и скрылась из виду.
.
22-00.
Катерина приехала за два часа до полуночи. Держа в руках по сумке, прошла в баню. Включила лампу и осмотрелась. Открыв задвижку на потолке, она с помощью спиртовых таблеток разожгла огонь в очаге. Пламя быстро занялось. Помещение стало наполняться дымом, но вскоре потянуло через крышу и дышать стало легче.
Все это время с пола, из-за ящика с инструментами, за ней внимательно следило два маленьких глаза. Чуткие круглые ушки ловили малейший звук.
Катерина поставила в заваленный барахлом угол кусок ржаного хлеба, посыпанного крупной солью и половинку луковицы. Надо ублажить банника. Негоже, подумалось ей, начинать ритуал, если хозяин бани обидится. Похожий на мышь, тот довольно лыбился и с интересом наблюдал. В его владениях давно ничего не происходило.
.
На маленький столик у стены, застланный хозяйкой чистой бумагой, Катерина поставила круглое зеркало и перед ним свечу в серебряном подсвечнике. Слева от себя расположила будильник. Расставила по периметру помещения еще три свечи.
До полуночи осталось полчаса. Вода в котле уже вовсю бурлила и тяжелый пар, смешиваясь с дымом, колебал потяжелевшую паутину и наполнял комнату липкими испарениями.
.
23-40.
«Пора…», - мрачно подумала Катерина и аккуратно вытащила из сумки сонного кота. Она купила его на рынке. Кот был абсолютно черный, без единого пятнышка. Пока Катерина привязывала его к ухвату, он доверчиво прижимался к рукам и слегка дрожал. Не колеблясь, она взяла ухват с животным и пошла к котлу. Кот почувствовал неладное, зашипел и стал извиваться. Испугавшись, что тот выскочит из веревок, она решительно сунула ухват с беснующимся котом в кипяток, с силой прижав его ко дну. Черенок заходил в ее руках, словно кто-то пытался вырвать его из рук. Над кипящей водой поднялся черный хвост и завертелся пропеллером. Одновременно со всех сторон что-то зашипело, засвистело. Сзади что-то упало и разбилось со звоном, со двора послышался вой собаки. Катерина на миг обмерла и ощутила, как зашевелились корни волос на голове. Ухват в ее руках дрожал еще несколько секунд и затих. В помещении распространился тошнотворный сладковатый запах. Убедившись, что животное мертво, она обрезала веревки и отбросила ухват в сторону. Добавила в огонь еще охапку дров. Труп кота поднялся на поверхность и медленно закрутился в бурлящем котле.
.
Катерина смешала в тазу воду. Разделась полностью и распустила волосы. Поливая себя из ковша, обмыла тело. Затем достала из сумки соль, смешанную с землей и рассыпала вокруг столика в магический круг. Соль являлась заговоренной, а землю Катерина набрала на кладбище, из могилы, где недавно захоронили самоубийцу. Женщина проколола палец и нарисовала на зеркале пентаграмму. Не сводя с нее глаз, она зажгла свечи, выключила свет, медленно вошла в круг и, как есть голая, уселась перед зеркалом. Сбоку раздались шорохи. Ей показалось, что в предбаннике кто-то есть. Катерину начало трясти. Она взглянула в зеркало и увидела свое перекошенное от страха лицо.
.
00-00.
Резко зазвонил будильник. От неожиданности Катерина подпрыгнула. Повторно ткнув иголкой в палец, и не отрываясь от зеркала, начертила кровью на лбу еще одну пентаграмму. Затем перевела взгляд на пламя свечи и торопливо зашептала:
- Приди, мой Господин! Приди князь всех князей и царь всех царей! Из долины теней, из страны смертей! Дай разумения скрытых истин и красноречия тысяч стихов! Дай мне силы…
С улицы послышался жуткий вой, испуганно затявкала хозяйская собака. По крыше кто-то тяжело прошелся, отчего с потолка посыпалась сажа. Одновременно изо всех углов бани раздалось надрывное мяуканье.
«Чтобы ни было - не оборачиваться! Надо смотреть в зеркало через огонек свечи! Обернешься, сердце не выдержит, разорвется! - мелькало в голове Катерины»
.
- …дай мне силы четырех стихий! Посвяти в силу воды…
.
Неожиданно дождевые капли с силой захлестали по лицу. Огонек свечи вздрогнул. Катерина прикрыла его ладонью.
.
- …посвяти в силу огня…
.
Из свечи вырвались искры. Катерина невольно зажмурилась. В зеркале отразилось вырвавшееся из очага пламя и спину обдало жаром.
.
- …посвяти в силу воздуха…
.
Сильный порыв ветра ворвался в комнату. Свеча накренилась. Катерина едва успела поймать ее.
.
- …в силу земли…
.
Изба задрожала. Заскрипели бревна.
.
- …навеки я раба Князя своего! Легион духов отныне братья мои! Дай мне мудрости Соломоновой! Дай познать тайну неподвластную уму человеческому! Чудо рождения и тайны смерти забвения! Вскорми молоком своим! Сделай ведающей! Посвяти в сущность ведьмы!..
.
По ногам потянуло сыростью. Огонек свечи заколыхался. Ей показалось, что пол под ногами двигается. Кто-то в предбаннике захлопал крыльями. За спиной послышались приближающиеся странные шорохи. Катерина выпученными глазами смотрела на огонек свечи и исступленно шептала:
.
- Приди, мой хозяин! Я готова! Посвяти в ведьму!.. Посвяти!..
.
Послышались медленные шаги. Катерине показалось, что в зеркале мелькнула какая-то тень. В нос ударил тяжелый болотный запах. Любопытный банник, все это время наблюдавший за ней с настенной полки, в испуге нырнул в глиняный горшок.
Сзади кто-то тяжело дышал.
- Я здесь. - Сказал он низким голосом. - Ты сделала все, чтобы я пришел. Зачем ты звала меня?
Она вздрогнула. Перевела взгляд с пламени на зеркало и оцепенела. За спиной стояла темная фигура. У Катерины от страха застучали зубы и закружилась голова.
.
- Посвяти меня в ведьму! - с усилием произнесла она пересохшими губами.
.
- В ведьму?.. или ведающую?.. - тихо спросил невидимый собеседник.
.
- В ведьму! Хочу стать ведьмой! - настаивала Катерина.
.
Фигура некоторое время молчала.
.
- Но для этого я должен взять тебя… Ты согласна?..
.
- Возьми меня, князь мой!.. Я - твоя! - прошептала она не в силах оторваться от зеркала.
.
- Я беру тебя… - тихо произнес невидимый голос.
.
Стул под Катериной зашатался. Ей показалось, что тело приподнялось и стало невесомым. Стул медленно уполз назад. Неожиданно талию охватило гигантскими клещами. Катерина чуть не взвизгнула от неожиданности. Ей стало трудно дышать. В воздухе появилась вибрация как от крыльев тысяч летучих мышей. С полок стали падать предметы, загремели ведра. Сзади кто-то навалился. Она почувствовала, как что-то влажное и горячее змеей вползло в ее лоно. Екатерина ощутила сильный жар, по лицу заструился пот. По всему телу пробежали судороги. Она вдруг почувствовала не испытываемое ранее наслаждение. Неизвестные тонкие энергии наполнили тело сказочными ощущениями. Груди ее отяжелели, набухшие соски потянули вниз. Таз налился свинцом, ноги стали ватными. Неизвестный сзади тяжело дышал. Не освобождая железных объятий, он входил и входил в нее. Катерина громко застонала. Ощущение, что каждая клетка ее организма наполняется радостью, ввело ее в неописуемый восторг! Ей захотелось петь и плакать одновременно. Подобно дирижеру она размахивала руками и мотала головой. Нечленораздельные звуки, обрывки мелодий, надрывный плач вылетали из ее горла.
Пик наслаждения оглушил! В голове что-то вспыхнуло, пронзило светом. Сильно сдавило в висках. Ей показалось, что весь мир со своими океанами и планетами слился с ней в одно целое. Не в силах сдерживаться, она закричала и забилась в сладостной агонии! Одновременно, за спиной она услышала низкий протяжный стон и почувствовала, как нутро наполняется влагой. По внутренним бедрам потекли реки. Неожиданно силы оставили ее. Лишь отдельные, еще блуждающие по венам токи, заставляли тело вздрагивать.
.
Внезапно клещи отпустили. Она понемногу стала приходить в себя. Чьи-то сильные руки развернули ее за плечи и подвели к котлу. На бурлящей поверхности что-то белело. Приглядевшись, Катерина заметила белую косточку. Повинуясь неведомому приказу, она смело полезла руками в кипяток и взяла ее. Ожога при этом не почувствовала.
- В ней твоя новая сущность. Проглоти ее. - Тихо сказал тот, кто стоял сзади.
Катерина не мешкая задрала голову и опустила косточку в горло.
- Да будет так! - услышала она за спиной.
Внезапно голова ее прояснилась. Зрение и слух необычайно обострились. Тысячи неизвестных ранее истин раскрылись перед ней. Она даже не удивилась тому, как кот совершенно целехонький выпрыгнул из бурлящего котла, отряхнулся по-домашнему и принялся тереться о ее ноги. От нахлынувшего на нее огромного счастья у нее сильно закружилась голова…
.
…Катерина проснулась от долгого звонка. Голова раскалывалась. Сильно болел таз в области копчика. Она взяла трубку и свободной рукой принялась массировать выросший на месте копчика пятисантиметровый отросток.
- Привет, Паша…
- Катюха, ну ты даешь! Ты чего там с баней сотворила?! - кричал Павел. - Петровна говорит, такой бедлам там устроила! Полки попадали, горшки поколотила! Кошку-то, зачем сварила?
- Паша, ничего не помню… - тихо ответила она.
- Бабка грозится пойти к участковому, сказала, заяву будет писать!..
Катерина поморщилась.
- Паша, заткнись хоть на полчаса, не до тебя!
- Я!.. - Павел замолчал.
.
Она выключила трубку и села в кровати. Обнаружила, что совершенно голая.
Катерина поднялась, накинула халат и поплелась в кухню искать таблетки. На столе симпатичный домовой с удовольствием купался в чашке с молоком. Он помахал ей рукой, раскланялся, тряхнув кудрями. Она ответила грустной улыбкой и вышла на балкон. Машина стояла на своем месте. На крыше беседовали голуби. Катерина прислушалась. С удивлением поняла, что самец приглашал голубку слетать на рынок. Он хвастал, что знает место, где недавно просыпали пшеницу. «Так чего вы ждете? - негромко сказала она голубям и птицы тотчас улетели.
За батареей отопления злой однорукий шиш переругивался с принципиальной ведогонью. Последняя угрожала, что расскажет хозяйке о том, что шиш недавно стянул ее любимые серьги.
«Ага, вот и пропажа нашлась, - улыбнулась Катерина». Она заглянула под стол. Злыдни сидели под столом на огромной жабе и подначивали спорящих, хихикая и хлопая в ладошки. Жаба слушала их перепалку и моргала сонными глазами.
- А ну-ка, цыть!.. У меня болит голова! - прикрикнула она на нечисть. Все тут же послушно разбрелись по своим щелям. Жаба надулась и лопнула как мыльный пузырь.
.
Долгожданный звонок застал Катерину в ванной. Она рассматривала себя в зеркале и наносила тональный крем. В трубке раздался недовольный голос начальника:
- Катя, тебе надоела работа? На носу отчеты, а ты где-то шляешься!
- Дима, мне плевать на твои квартальные отчеты! Ты определился со своей лярвой?
- Послушай меня! Ты злоупотребляешь нашими отношениями! - интимно загудел шеф. - Да я на твое место завтра троих найду!
Катерина покачала головой и ухмыльнулась.
- Будь на месте, щас приеду. Скажи своей секретутке, пусть закроется в туалете и сидит там до моего прихода!
- Хамка! Ты уволена!
- А вот я сейчас разберусь с вами!.. - весело ответила Катерина и бросила трубку.
.
Она закончила макияж, оделась и вышла из квартиры.
Ее бывшему дружку Павлу осталось молчать еще двадцать минут. Дмитрий у себя в кабинете безуспешно пытался встать из кресла и паниковал. К дамскому туалету в конторе выстроилась возмущенная женская очередь.
.
В это время довольный банник носился по развороченным владениям и потешался над наводящей в бане порядок бабой Валей. Та жаловалась последнему на радикулит и, чертыхаясь, отпихивала от себя надоедливого черного кота.
Фроська тихо вошла в баню и в нерешительности остановилась.
Барин лежал на лавке на животе, и две девки – Наташка и Малашка – тоже голые, стояли с боков, по очереди ожесточенно хлестали вениками по раскаленной багрово-розовой спине, блестевшей от пота. Барин блаженно жмурился, одобрительно крякал при особенно сильном ударе. Наконец, он подал им знак остановиться и, громко отдуваясь, сел, опустив широко раздвинутые ноги на пол.
Квасу! - хрипло крикнул он.
Быстро метнувшись в угол, Наташка подала ему квасу. Напившись, барин заметил тихо стоящую в углу Фроську и поманил ее пальцем. Медленно переступая ногами по мокрому полу, стыдливо прикрывая наготу руками, она приблизилась и стала перед ним, опустив глаза - ей стало стыдно смотреть на голого барина, стыдно стоять голой перед ним. Она стыдилась того, что её без тени смущения разглядывают, стоя рядом две девки, которые не смущаются своей наготы.
Новенькая, - воскликнул барин, - хороша, ничего не скажешь! Как зовут, - бросил он, ощупывая ее живот, ноги, зад.
Фроська, - тихо ответила она и вдруг вскрикнула от неожиданности и боли, барин крепко защемил пальцами левую грудь. Наслаждаясь её живой упругостью, он двигал рукой вверх и вниз, перебирая пальцами вздувшуюся между ними поверхность груди, туго обтянутую гладкой нежной кожей. Фроська дернулась и отскочила назад, потирая занывшую грудь. Барин громко засмеялся и погрозил ей пальцем. Вторя ему, залились угодливым смехом Малашка и Наташка.
Ну ничего, привыкнешь, - хихикая, сказала Наташка, не то еще будет, - метнула озорными глазами на барина. А он, довольно ухмыляясь, запустил себе между ног руки, почесывая, перебирая все свои мужские принадлежности, имевшие довольно внушительный вид.
Ваша, девки, задача, научить ее всей вашей премудрости, - плотоядно улыбнулся, помахивая головкой набрякшего члена, - а пока пусть смотрит, да ума набирается. А ну, Малашка, стойку! - вдруг громко крикнул барин и с хрустом потянулся своим грузным телом.
Малашка вышла на свободную от лавки середину и, согнувшись, уперлась руками в пол. Он подошел к ней сзади, громко хлопая по мокрому заду с отливающей белизной мокрой кожей и, заржав по-жеребиному, стал совать свой торчащий как кол член под крутые ягодицы Малашки, быстро толкая его головку в скользкую мякоть женского полового органа. От охватившего вожделения лицо его налилось кровью, рот перекосило, дыхание стало громким, а полусогнутые колени дрожали. Наконец, упругая головка члена раздвинула влажный, но тугой зёв её влагалища, и живот барина плотно прижался к заду девки. Он снова заржал, но уже победно и, ожесточённо двигая низом туловища, стал с наслаждением предаваться половому акту. Малашку, видно, тоже здорово разобрало. Она начала сладостно стонать при каждом погружении в её лоно мужского члена и, помогая в этом барину, двигала своим толстым задом навстречу движениям его тела.
Наташка смотрела на эту картину, целиком захваченная происходящим - большие глаза её ещё больше расширились, рот раскрылся, а трепетное тело непроизвольно подергивалось в такт движениям барина и Малашки. А Фроська, сначала ошеломлённая, постепенно стала реально воспринимать окружающее, хотя её очень смутило бесстыдство действий перед ней голых тел барина и девки. Она знала, что это такое, но так близко и откровенно видела половое сношение мужчины и женщины впервые.
Когда барин прилип к заду Малашки, Фроська от смущения отвернулась. Но любопытство пересилило её, и она, искоса кинув быстрый взгляд и увидев, что на неё никто не смотрит, осмелев, стала смотреть на них во все глаза. Не испытав на себе полноту мужской ласки, она воспринимала всё сначала спокойно, но затем стала чувствовать какое-то сладостное томление, и кровь горячими струями разлилась по всему её телу, сердце забилось, как после бега, дыхание стало прерывистым. Для всех перестали существовать время и всё окружающее, кроме совершающегося полового акта, захватившего внимание и чувства. Вдруг барин судорожно дёрнулся, глаза его закатились и он со стоном выпустил из груди воздух.
Всё, - вздохнул он и тяжёлой расслабленной походкой пошёл к лавке, затем тяжело опустился на неё. Малашка выпрямилась, блаженно потянулась и села на другую лавку.
Наташка, водки!- приказал барин.
Та юркнув в предбанник, вынесла на подносе бутылку водки и миску с огурцами. Барин налил себе стакан водки, выпил и захрустел огурцом. Затем он налил его снова и поманил пальцем Малашку. Та подошла и тоже привычным движением залпом осушила стакан. За ней ту же порцию приняла и Наташка.
Иди сюда, - приказал барин Фроське, наливая ей стакан водки. Она взяла его и, сделав первый глоток, закашлялась, пролив почти всю жидкость.
Ничего, - проговорил со смехом барин, - научится. И налил себе еще полстакана. Девки угодливо ему подхихикивали, жуя огурцы. Ну-ка, Наташка, оторви барыню, - подал команду барин и хрипло запел, ударяя в ладоши. Малашка стала ему вторить, а Наташка, подбоченясь одной рукой, другую вскинув за голову, медленно пошла по кругу, виляя крепкими бёдрами и притоптывая в такт босыми ногами. Постепенно темп пения стал нарастать, и вместе с тем движения девки стали быстрее. Её стройное тело с гибкой талией извивалось в непристойных движениях, с которыми она отдаётся мужчине. Руками она как-будто обнимала воображаемого партнёра, а низом живота подмахивала его член.
Поддай, - крикнул барин - сиськами, сиськами еще порезвей! - И быстрее повёл песню. Наташка стала подпрыгивать на месте, поводя белыми плечами. Ее полные упругие чашки слегка отвисших грудей заколыхались из стороны в сторону, дразняще покачивая тугими горошинами розовых сосков.
Давай жару, - не выдержал барин, и сам пустился в пляс.
Темп пляски стал бешенный. Теперь плясали под один голос Малашки. Хлопая то по низу, то по верху живота, Наташка, взвизгнув, вдруг схватила мужской член у самого основания и прижалась к барину, обхватив его за шею другой рукой. Член барина вдруг оказался между её ногами, и она стала водить его головкой по влажным губам своего полового органа. Для большего простора движений и удобства, откинув одну ногу в сторону, она обхватила ею ноги барина, а он, облапив девку обеими руками за крепкий зад и прижимая её к себе, впился страшным поцелуем ей в шею и вдруг схватив её на руки, понес к скамейке и кинув на спину навалился на неё. Их сношение было бурным и страстным. Наташка отдавалась умело, самозабвенно. Она закинула ноги ему за спину и, ловко помахивая задом, ловила его член влагалищем до основания. В то же время она слегка раскачивала бёдрами, создавая дополнительные ощущения живого тела.
Фроська и Малашка снова во все глаза наблюдали картину самого сокровенного сношения между мужчиной и женщиной, обычно скрываемого от постороннего взгляда, а тут с такой откровенностью происходившего перед ними, что Фроське тоже захотелось потрогать половой член барина и ощутить его в своем лоне. А Малашка подошла к ним сбоку и, став на колени около их ног, стала в упор рассматривать, как мужской член ныряет во влагалище. Высоко поднятые и широко расставленные в коленях ноги Наташки, положенные барину на поясницу, давали возможность полностью видеть процесс совокупления, и Малашка пользовалась этим в своё удовольствие. Охваченная непреодолимым желанием, к ней присоединилась и Фроська. Дрожа от возбуждения, она наблюдала, как смоченный скользкой жидкостью мужской член легко и свободно двигался взад и вперёд в кольцах больших половых губ Наташки, которые как ртом словно бы всасывали его в себя и тут же выбрасывали обратно, а малые губы, раздвоенные венчиком, охватив верхнюю часть члена, оттягивались при его погружении и выпячивались вслед его обратному движению.
Мягкая кожица, обтягивающая член, при погружении во влагалище, складывалась гармошкой, мошонка, в которой обрисовывались крупные яйца, раскачивалась от движения мужского тела, мягко ударялась об ягодицы девки.
Фроська, заворожённая невиданным зрелищем, не смогла преодолеть своего желания потрогать руками член барина. В тот момент, когда животы совокупляющихся раздвинулись, она взяла пальцами за член мужчины, ощутив его влажность, твёрдость и упругость. Вместе с тем её поразила подвижность и мягкость покрова, под которым двигалась тугая мякоть. В тот момент, когда животы плотно прижались друг к другу, пальцы Фроськи оказались втиснутыми в мокрую и горячую мякоть женского полового органа. Барин сердито зарычал и оттолкнул чрезвычайно любопытную девку, непрошенно вторгшуюся своей рукой в их действия в тот момент когда его стало разбирать перед испусканием семени. Движения их стали быстрее, толчки сильнее, по телам обоих прошли судороги и они кончили одновременно. Барин с трудом оторвался от разгорячённого тела Наташки и, продолжая тяжело дышать, сел на лавку. Наташка села рядом с ним, приникнув к его плечу разгоряченной головой. Малашка успела отскочить в сторону, а Фроська оказалась стоящей перед барином на коленях. Она со страхом ждала наказания за свою дерзость. А тот не торопился с решением, расслабленный двумя только что совершенными актами полового сношения с горячими девками, он испытывал истому и настроен был благодушно.
Ну-ка, сюда, - велел он, - тёплой воды да мыла. Наташка подбежала с ушатом, теплой водой и куском душистого мыла.
Помой, красавица, моего страдальца. Видишь, он весь взмок, трудясь, - тяжело осклабясь в улыбке, сказал он Фроське, и, свободной рукой взявшись за член, шутя ткнул его головкой по носу растерявшейся девки. Все рассмеялись, а Фроська испуганно заморгала глазами. Барин всунул ей мыло в руки, а Малашка из ушата полила на мужской член. Фроська стала осторожно его мыть.
Смелей, смелей, - подбадривал её барин, широко раздвинув ноги.
Фроська отложила мыло и двумя пальцами стала смывать мыльную пену под струей воды, поливаемой Малашкой, член барина скользил и вился как живой, а головка его члена величиной с детский кулак розоватой кожицей ткнулась прямо в губы девки. Фроська отшатнулась, но барин снова притянул к себе голову Фроськи. Затем он приказал ей:
Поцелуй, да покрепче.
И прижал её губы к упругой головке своего члена. Фроська чмокнула губами, а барин повторил это движение несколько раз.
А теперь соси, - подал он команду, снова придвинув лицо Фроськи к своему животу.
Как соси, - растеряно и непонимающе залепетала она и с испугом посмотрела в лицо барина.
Наташка, голову, - ткнул плечом барин девку, и та наклонилась и, оттолкнув Фроську, сунула в широко раскрытый рот головку члена и, сомкнув по окружности губы, сделала несколько сосательных движений челюстью и языком.
Фроська нерешительно взялась за член и также открытым ртом проглотила его головку и шейку, и стала сосать. Головка была мягкой, но упругой, а ниже её ощущалось языком и губами отвердевшее как кость тело и чувствовалось, что оно живое и трепетное. Странное дело, Фроська опять почувствовала возбуждение и быстрее задвигала языком по мужскому члену.
Довольно, - сказал барин, не желая доводить дело до извержения, и отстранил голову девки. - Сейчас сделаем смотрины девке Фроське, - заявил он и приподнялся с лавки. - Наташка, показывай товар!
Наташка взяла Фроську, и поставила перед барином.
Вот перед, а вот зад, кто потрогал, тот и рад, - певуче заговорила она, поворачивая Фроську перед ним.
Он стал лапать её за грудь, гладил бёдра и живот, а Наташка продолжала:
Вот сиськи, вот живот, а под ним песец живет, - показывая пальцами называемые места тела.
Барин провел рукой по животу девки и запустил ей пальцы между ног.
Да, песец здесь ничего, посмотреть бы на него, - певуче вставил он, продолжая перебирать пальцами женский половой орган.
Фроське, только что испытавшей половое влечение, прикосновение барина было приятным и щекотливым. Она невольно отдалась его ласкам и раздвинула ноги. Но барин отошёл, показывая жестом на лавку. Наташка подвела Фроську к лавке, принудила её лечь, говоря:
Показать себя мы рады, нет у нас для вас преграды. - Наташка и Малашка стали с боков Фроськи и, взявшись одна за левую, другая за правую ногу, запели:
Вот заветный зверь песец, кто поймает, молодец.
Они разом подняли её ноги и раздвинули их в стороны. Перед взором появилось открытое место, всегда скрываемое от чужих глаз, да ещё мужских. Охнув, Фроська одной рукой прикрыла свой срам, а другой – глаза и задёргала ногами, стараясь их вырвать, но девки держали крепко и ей пришлось оставить свои попытки. Видимо, всё это было предусмотрено ритуалом, так как барин, отведя от низа живота сопротивляющуюся руку девушки, затянул:
Ты не прячь свою красу, я ей друга поднесу.
Наташка и Малашка потащили туловище Фроськи вдоль лавки, придвинув её зад к краю у которого стоял барин. Тот опустился на колени и его член оказался на одном уровне с половым органом девушки.
Эй, дружочек, молодец, сунь красавице конец, - запели девки, а барин неспеша раздвинул половые губы Фроськиного органа и стал водить головкой члена по всем его частям от низа до верха и обратно. А Фроське уже не было стыдно своей наготы, а возникло желание ощутить мужской член в своей утробе. Она задвигала низом своего живота и зада, ловя головку члена влагалищем, ставшим от охватившего Фроську нетерпения влажным.
Наконец сам барин не выдержал этой сладострастной пытки и утопил головку своего члена в устье влагалища, а затем с силой вогнал его в туго раздавшуюся девственную глубину. Острая мгновенная боль вдруг пронзила девушку, заставив её невольно вскрикнуть, а затем необъяснимое блаженство разлилось по телу и она потеряла чувство восприятия времени.
Я разомлела в тепле и задремала вполглаза. Горячая доска перестала жечь спину. Не хотелось даже потягиваться. В ногах на полке стоял чайник; вода в нем исходила паром. Лень было сесть и удовлетворить любопытство - кипит или еще нет? В парную без стука вошел Саша с обмотанным простыней торсом, с двумя вениками в одной руке и с кружкой в другой. - Ойк! - вякнула я и резво перевернулась на живот. Горячий воздух от быстрого движения обжег колени. Я осторожно поправила войлочную шапку и стала украдкой наблюдать за Сашей из-за плеча, из-под полусомкнутых ресниц. Парень оказался хорошо сложенным, в теле, с курчавыми волосами на груди и животе. Мои губы бессовестно растянулись в улыбке, и я спрятала лицо. - Ну, как? А, Иринка? - поинтересовался Саша. - Бить будешь? - лукаво спросила я, приподняв голову. - А ты как думала? Саша надел грубо пошитые варежки, налил в ковш с водой квасу из кружки и плеснул в специальное отверстие в печи. Прозрачный пар с резким шумом рванулся вверх и в стороны, обдал меня жаркой волной. Парную заполнил дразнящий запах хлеба. Саша легонько похлопывал меня двумя вениками, помахивал ими, гоняя вокруг меня горячий хлебный дух. Безобидные похлопывания становились крепче и настойчивее, воздух обжигал ноздри, дышать стало тяжело. Я запросила пощады. - Лежи, - приказал мой мучитель. - Я... Ох... Ох... Я стонала, не в силах произнести ни слова. Хозяин снова поддал пару. - Переворачивайся, - сказал он. - У! - Переворачивайся, кому сказал! Это был приказ. Я послушно перевернулась на спину и прикрыла соски ладонями, не потому, что стеснялась - мне уже было безразлично - а потому что их невыносимо жгло. Я задыхалась, воздуха не хватало. Легкие сокращались почти вхолостую. - Ох... В голове панически металась только одна мысль: "Умру... Умру...". Саша негромко смеялся и продолжал беспощадно стегать меня вениками. Происходящее казалось мне ненастоящим, стены парной - мультяшными, нарисованными. Я уже ничего не соображала, когда Саша отложил веники, взял меня за предплечья, поднял с полки и поставил на ноги. Мельком я увидела кипящую в чайнике воду. Парень, все также поддерживая меня за предплечье, вывел из бани - в чем была, нагишом - и запихал меня в ванну с родниковой водой, которая лилась туда из природного источника. Вода чистая, студеная, с голубинкой, сладковатая на вкус. Холода я не почувствовала. Из ванны я выбралась самостоятельно, Саша деликатно вернулся в баню. В раздевалке я кое-как набросила на себя простыню и в полном бессилии рухнула на скамейку. Вытянулась на ней, насколько позволяла длина. Спасибо, жива осталась... Только сейчас обнаружила, что на мне так и красуется банная шапочка. Стянула ее, подсунула под голову. Тело затопила жаркая волна - последствие ледяной ванны. Казалось, я дышала огнем. Из парной доносились хлесткие удары веником - мой банщик теперь взялся за себя. Никакого сравнения с городской баней, где царит вечная толчея, в раздевалке холодно, а в сырой парилке неприятно пахнет. Саша выскочил из парной, в два шага миновал моечную и пронесся мимо меня - бордовый, исходящий паром, с березовым листом на ягодице. С улицы донесся мощный всплеск и молодецкое уханье. Вернулся, спрятав достоинство в горсти, по-пингвиньи ссутулившись. Задвинул зад за дверь моечной и позвал: - Пошли, Ириш! - Куда? - Как куда? Мыться. С распаренного лица капала вода, один глаз мигал, другой вращался. Я вдруг поняла, что стесняюсь наготы, и его, и своей. Удивилась - что это я, ни с того, ни с сего, стеснительной стала? - Не... - Ну, как хочешь. Пей квас и иди, мойся, я отдохну пока. Так мы и мылись - по очереди, запоздало стесняясь друг друга. Саша ходил в парилку еще. Баня настолько меня измотала, что я не знала, как выбраться из моечной, как одеться. Побрела в дачный домик, где и упала на кровать. Ужин я приготовила заранее, перед баней, на летней кухне. Кухонька аккуратная, с нарисованным на всю стену пейзажем, с занавесками. В углу на табурете стояла гитара. Теперь мы с Сашей ужинали, рассказывали друг другу о себе. Познакомились мы два года назад. Точнее, только видели друг друга на судне, где Саша в то время был третьим помощником. Я принесла капитану таможенные декларации. Затем я видела его на корпоративном новогоднем вечере, он как раз списался на берег. Мы даже о чем-то побеседовали. И с тех пор стали здороваться, если видели друг друга в пароходстве или на улице. Теперь он признался, что боялся подойти... Я удивилась: - Почему? - Ну, ты такая... Такая... - Да ну тебя... в баню. Ты уже второй помощник, и такую ерунду говоришь, - рассмеялась я. Саша - парень видный. На новогоднем вечере девчонки из соседнего отдела "висели" на нем, как собаки на медведе. - Чш! Не шуми, - шикнул он. - Потревожишь на ночь домового - он спать не даст, пугать будет. - Да ну? - Не веришь? Здесь домовой живет. Как братан приедет с друзьями отдыхать, нашумят, а потом всю ночь слушают, как домовой по даче ходит и всё роняет. Я смеялась, не верила. А вот брат - это уже интересно. - У меня тоже брат есть, младше на три года, - сообщила я. - Мой тоже младше на три года, - обрадовался Саша. - А ты заметила, что у нас родинки на руках совпадают? Вот эти четыре штучки? Родинки и впрямь совпадали, и это казалось важным. - Знаешь, а ты мне всегда нравился. Улыбчивый такой, как солнце ясное. "А еще добрый и по-мужски агрессивный", - мысленно добавила я. Парень потянулся за гитарой, но я его остановила: - Саша, я чуть живая после бани. Давай-ка я помою посуду и уже лягу. Завтра споешь мне... Он засмеялся: - Понравилась банька-то? Иди, ложись. Посуду сам помою. Успеешь еще... Последнее замечание я пропустила мимо ушей и поплелась на второй этаж, где стоял старый-престарый диван, навечно разложенный. Дача мне нравилась. Поселок маленький, тихий, с аккуратными ветхими домиками, в основном двухэтажными. Стояла тишина, только за стенами посвистывала неугомонная птичка, да с летней кухни доносилось приглушенное бряцанье посуды. Саша пришел минут через двадцать. Торопливо разделся в темноте, забрался под одеяло. Я забилась в самый угол, отвернулась от него, испуганная и счастливая. - Ты где? - сорванным голосом спросил Саша. Нашел меня, перехватил рукой поперек живота и потянул к себе. ...Я барахталась в густой паутине и никак не могла из нее выбраться. Я боюсь паутину до полусмерти, как же меня угораздило в нее залезть?! Задыхаясь от ужаса, я судорожно размахивала руками. Сзади подошел Саша и выдернул меня из тенёт. Крик ужаса вырвался из моего горла, я услышала его со стороны и не узнала собственный голос - ничего человеческого в крике не было. Села на кровати, тяжело дыша, вся в испарине, холодной и липкой. Саша проснулся, тоже сел, обнял меня. - Сон, Саша... приснилось мне... - Домовой, домовой, ты зачем ее напугал? Это моя жена... Не пугай больше. Какая жена? - Это домовой, не бойся, Ира. Он безобидный, пугает только. Сейчас я готова была поверить во что угодно. - Он больше пугать не будет? - Не будет. Один раз только. Я же ему сказал... - Никогда во сне не кричу. Я свои кошмары смотрю молча. В первый раз, честное слово! - Всё, всё, не бойся. Спи. Мы улеглись. Саша тут же уснул, а я лежала без сна, удивляясь, почему он назвал меня женой. Ухаживает за мной всего неделю. Несерьезно все это. Мне, конечно, пора было уже остепеняться, что-то решать со своей сумбурной, бестолковой жизнью. Я наслаждалась личной свободой и пользовалась ею, как мне заблагорассудится. Жизнь в гражданском браке мне не понравилась. В глубине души я хотела замуж - "по настоящему", потому как "неофициальный" брак я ни на грош не ценила. С сожителем рассталась, потосковала и забыла. Исполнять обязанности супруги больше не хотелось. Кухня, посуда, уборка вгоняли меня в тоску. Какая из меня жена? Выйду замуж за Сашу - придется не просто готовить, а готовить вкусно, посуды будет в два раза больше, уборки тоже. Придется стирать его носки и гладить рубашки, приноравливаться к его предпочтениям, недостаткам и многое терпеть. Еще не знаю, что именно. А еще он вчера сказал, что хочет двоих детей. Это ужасно. От мысли, что несколько лет я не буду принадлежать самой себе, каждая клеточка моего тела запротестовала. Нет, не хочется. Я прислушалась - не бродит ли по даче домовой? Стояла такая тишина, что шумело в ушах. Я приткнулась к горячей Сашиной спине, еще непривычной, и заснула. Сахалинская июньская ночь выстудила воздух, утро накрыло дачный поселок туманом. Я проснулась рано. Лежала, притихнув под Сашиным боком, слушала птичий щебет и чириканье. Улыбалась. Ни о чем не хотелось думать. Распаренные в бане косточки и мышцы до сих пор томились в неге. Проснулся Саша. Еще глаза не открыл, полез целоваться - Ира, Иришка... Подмял меня под себя. На лице - радостная улыбка. Самое сладостное соитие любви - утреннее, когда тело проснулось только наполовину, слепая страсть за ночь немного притушена, зато не спит зрячая нежность. Утомившись, Саша с неохотой выпустил меня и поднялся: - Печку надо топить. Я откинула одеяло с намерением встать, ухнула от холода и юркнула обратно. - Не май месяц, - пошутил хозяин, быстро оделся и с грохотом спустился на первый этаж. Я лежала в тепле, слушала, как он кочегарит печку. Рядом бродили мысли, толковые и не очень, я лениво отгоняла их прочь. Когда в домике потеплело, я оделась и отправилась умываться. Вышла на порог, постояла. Туман окутал березки и елочки вокруг дачи, прикрыл массивный стол со скамьями и длинные грядки. Серый дым из трубы перемешивался с белесым туманом. Рядом с крыльцом росли ландыши, чуть подальше - громадный ковер незабудок. "Вот выйду за него замуж - буду пахать на этих грядках", - подумала я, испортила себе настроение, поежилась от сырого холода и пошла в баню. Там было тепло и сухо, и я с удовольствием умылась. Расчесаться не удалось. Волосы от родниковой воды стали мягкими, пушистыми и слушаться не желали. "Чего ради я решила, что он собирается на мне жениться? - думала я. - Мы же не в сказке. Успокоил меня ночью, чтобы я не боялась, только и всего. Да и замуж надо по любви идти. А сердце молчит". Удовлетворившись этой мыслью и расстроившись окончательно, я побрела на летнюю кухню готовить завтрак. Печка уже топилась и там. Я затеяла гренки. Пришел Саша, собственнически ухватил меня за бока, так, что я пискнула, уселся на рассохшийся табурет. - Что приснилось-то? - А, - отмахнулась я. - Паутина. Будто я в ней бултыхаюсь, а ты меня вытащил. Боюсь ее так, что аж ноги отнимаются. - Нашла чего бояться. Я вот - смеяться будешь - гусей боюсь. В детстве на меня в деревне гусь напал, страх так и остался. - А что это ты меня женой назвал? - не утерпела я. - Так ты же здесь надолго! ѓ- Почему? - Домовой только своих пугает. Мы, когда дачу купили, все поначалу страшные сны смотрели. Орали по очереди. Потом перестали. Сколько гостей у нас ночевало - никому ничего не снилось. Так что, Ир... - Саша развел руками и засмеялся. - Думай, что хочешь. Когда мне за тобой ухаживать? Через неделю - в море. Дождешься? "Нет, Саша, это ты думай, что хочешь. Ошибся твой домовой. Да и на кой далась тебе гулящая девка? Мало того, что гулящая, так еще жадюга, выпивоха и показушница". - Я ужасная, Саша, ты просто не знаешь. - Славная, добрая! И готовишь вкусно. Саша напился чаю с гренками и забренчал на гитаре. "Ну что тебе сказать про Сахалин? На острове нормальная погода. Прибой мою тельняшку просолил, И я живу у самого восхода..."* Он пел, глядя на меня бархатными влюбленными глазами, и его сильный, свободный голос отрывал меня от земли... Спустя год, в мае или июне, я с домовым поговорила. Думала, разговариваю с Андрейкой, восьмилетним Сашиным кузеном. В домике на втором этаже перегорела лампочка. Вечером я в полумраке разбирала белье, кому что стелить, и болтала с Андрейкой, который поднялся вслед за мной. Вернее, я говорила, а он не отвечал, только хитренько улыбался и бесшумно расхаживал туда-сюда. Как потом оказалось, кузен все это время общался внизу со своей теткой, моей свекровью. А ведь неспроста рожица у домового была такая хитрющая - ведь он оказался прав. Ну, а баня... Никуда она не делась и сладости своей не растеряла. Одна из радостей нелегкой супружеской жизни.
