XII. Проблемы биоэтики

Биоэтика — учение о нравственной стороне деятельности человека в медицине и биологии.

Профессор Герман Энгельгардт является одним из наиболее известных специалистов по биоэтике, широко известен в научном мире как Х. Тристрам Энгельгардт. Родился он в благочестивой католической семье, однако нарастающая неудовлетворенность западным христианством и личный духовный поиск привели его в лоно Православной Церкви. Его книга «Основания христианской биоэтики», изданная в 2000 году, но до сих пор не переведенная на русский язык, — первая попытка изложить полномасштабное введение в биомедицинскую этику, основанную на православной вере. Это книга блестящего специалиста в своей области. Она приглашает читателей к размышлению и не является догмой. Думаем вместе!

Герман Энгельгардт

От христианской биоэтики к космополитической морали

Возможно ли построить совместную жизнь в соответствии с принципом отсутствия общеобязательной содержательной морали? Члены такого общества будут принадлежать различным сообществам, которые существуют в соответствии с конкретными содержательными моральными нормами, но для разрешения конфликтов между членами различных сообществ не существует никаких общих норм. Существует лишь процедура урегулирования конфликтов с учетом добровольного согласия и взаимных интересов участников. В частности, в нем могут функционировать параллельные медицинские структуры для христиан, мусульман, атеистов и др., руководствующиеся различными биоэтическими принципами. В этом смысле такое якобы свободное общество является глобальной и космополитичной моделью. Оно никоим образом не соответствует христианской этике, но по крайней мере оставляет место для нее.

В определенной степени современное западное общество, особенно в США, соответствует такому описанию, поскольку принцип добровольного согласия является для него фундаментальным, в том числе, в биомедицинской области. Но современный человек всё более ощущает себя не членом сообщества, а изолированной единицей. Личность, которая не ценит ничего кроме самой себя, начинает ставить во главу угла возможность самостоятельно формировать свою жизнь, и ценность свободы получает абсолютный приоритет. Таким образом, возникает уже содержательная либеральная мораль, стремящаяся навязывать определенные моральные нормы членам всего общества. Космополитический индивидуализм требует от людей быть автономными самоопределяющимися индивидами. Отсутствие желания следовать этому закону автономности видится признаком ложного сознания. Человек должен быть освобожден от «оков» любой традиции, особенно предполагающей смирение и подчинение иерархии авторитетов.

Таким образом, современная светская биоэтика вынуждена либо полностью отказаться от содержательной морали, заменив ее процедурой разрешения конфликтов на основе добровольного согласия сторон, либо поставить во главу угла принцип свободы и автономии личности, объявив все прочие точки зрения маргинальными и не имеющими права на существование (либерализм).

У истоков биоэтики: разум, вера и единство морали

Пытаясь избежать опоры в Законе Божьем, этика сталкивается с тяжелыми противоречиями. В частности, это конфликт между долгом и выгодой, между частными обязательствами и универсальной моралью (любовь к семье и близким — любовь к своему народу — любовь к человечеству), а также между обоснованием морали и мотивацией нравственного поведения.

Если моральный долг не сводится к выгоде, то возникновение первого конфликта практически неизбежно. Например, допустимо ли насилие над немногими людьми с целью получения научных результатов, которые помогут многим? Как соотнести вред от совершенного насилия с пользой полученного знания? Может ли врач солгать пациенту ради его пользы? Долг врача говорить правду, но если это знание подтолкнет пациента к необдуманным действиям? Представим себе бедняка, который нашел кошелек миллионера. Долг приказывает ему вернуть находку, но очевидно, что польза от найденных денег значительно превышает вред от пропажи. С другой стороны, что если выполнение долга перед народом или человечеством, например, неподчинение преступному приказу, вызовет страдание и смерть самого человека и его близких? В такой ситуации возникает конфликт второго рода. Наконец, почему я должен поступать нравственно, если и я сам, и все, кому я могу причинить добро или зло, прекратим существовать независимо от наших поступков? При отсутствии веры в любящего и всемогущего Бога, а также вечную жизнь эти вопросы обречены остаться без внятных ответов.

Философия предлагая свое обоснование этих ответов, приручает и секуляризирует веру, а вера, пробуждая религиозную страсть, бросает вызов секулярному приспособленчеству. Но разум не в состоянии обеспечить каноническое обоснование тому содержанию, которое он хочет обосновать. С другой стороны, страстная вера может обеспечить мотивацию, но не обоснованное содержание. В любом случае, содержание теряется.

Христианская биоэтика, воспринятая всерьез

Как уже говорилось выше, светская философия не в состоянии обосновать полноценную содержательную мораль, которая была бы общеобязательной. Поэтому общество, построенное на такой рациональности, могло бы использовать модель космополитического индивидуализма. Но большинство членов современного западного общества атомизированы и живут вне определенного сообщества «морально своих». Люди постмодерна не только не имеют определенного морального кодекса, который они могли бы разделять с другими, но и не могут дать связного морального отчета о собственной жизни. Они имеют желания, побуждения, порывы, потребности, нужды и заботы, но не имеют морального проекта, который объединял бы их жизнь как целое. Их существование — разрозненная череда происшествий. В такой ситуации нравственная озабоченность начинает подменяться эстетической озабоченностью, волей к власти или любого другого рода жаждой удовлетворения, которая ограничена лишь правилом не использовать других без их разрешения.

Бог выделил род человеческий из прочих созданий, заповедав нам владеть землей, и наконец, вочеловечившись Сам. Но в отсутствии Бога люди ничем принципиально не отличается от других животных. А значит, их страдания не меньшее зло, чем страдания людей: тот, кто разводит телят на мясо, поступает хуже, чем врач в подпольном абортарии, потому что теленок — существо более развитое, чем человеческий плод. Таким образом падает еще одна нравственная иерархия.

С другой стороны, для здравоохранения утверждение свободы как высшей ценности означает свободное предоставление медицинских средств для реализации жизненных планов: искусственной репродукции с участием третьей стороны для гомосексуальных пар, абортов и эвтаназии. Рынок становится не просто механизмом экономического сотрудничества между «морально чужими», но способом самоудовлетворения и самореализации путем увеличения количества и качества товаров и услуг.

Либеральный космополитизм противоречит традиционному христианству по целому ряду позиций. Так, ориентация на достижение взаимного удовольствия и самореализации в сексуальных отношениях несовместима с традиционным восприятием брака как таинства, ведущего к союзу с Богом. Пропаганда максимального потребления разительно контрастирует с христианским идеалом аскетизма. Либеральное понимание свободы невозможно сочетать с идеалом патриархальной семьи, где иерархично и четко распределены роли между членами. Особенности семьи, народа, культуры и религии лишаются любого морального содержания и сводятся к чистой эстетике. В частности, религии сводятся к этнокультурным традициям, разнообразие которых добавляет приятную изюминку в мир либерального космополитизма.

Приняв эту точку зрения, христианство якобы должно очистить свои богатые и исторически глубокие этические ресурсы от патриархальных, сексистских и гетеросексистских пережитков. Оно должно перестроить себя в направлении социальных демократических принципов. Наряду с подходяще либерализованным Сыном Божьим в христианском сердце вполне может найтись место для Будды и для богини Софии. Поскольку религия более не укоренена в действительном опыте божественной Истины, она становится просто особой формой искусства, с которой можно считаться до тех пор, пока она не противоречит либеральному строю жизни. Члены различных религиозных сообществ могут развивать свои видения биоэтики, но не утверждать, что они являются уникальными и универсальными или что принятие метафизических интуиций данного сообщества требует обращения в его веру. Религиозные мифы «облагораживаются», насколько возможно либерализируются и используются для своего рода эстетической психотерапии. Протестантский пастор может сказать умирающему, что его страдания имеют «искупительный смысл», не веря ни в Бога, ни в Искупление как таковое.

Суждения, характерные для традиционного христианства, например, «Я уважаю вас, но ваша религия и ее взгляды на эвтаназию ложны; вы должны покаяться и обратиться, потому что иначе можете попасть в ад», становятся недопустимыми, взамен этого предлагается безоценочный экуменизм. Больше нельзя сказать: «Обратитесь в истинное христианство, и только тогда вы узнаете, что такое истинная духовность». В такой ситуации посттрадиционная христианская биоэтика вполне может существовать как академическая дисциплина. Христианский пастор может успешно функционировать в клинике, оказывая психологическую помощь, в том числе представителям других религий. Можно даже представить себе Римского папу, восседающего во главе межрелигиозного сообщества верующих. Для многих такая картина представляется вполне радостной и сулящей мир и благополучие. Но традиционный христианин не может смотреть на нее иначе как с ужасом.

Биоэтика и Бог

Христианская биоэтика должна быть основана на христианстве первых веков, которое продолжает жить и развиваться в Предании Православной Церкви. Традиционное христианство дано не только в древних текстах, оно продолжает жить вместе с их святыми авторами в единстве Церкви. Современный православный богослов может развивать биоэтику буквально в том же Духе, что и богословы первых веков. Главный источник и цель морального знания в Боге, к которому нужно обращаться с верой, смирением и покаянием. Христианская биоэтика — не набор принципов, правил и умозаключений, а способ жизни, основанный не на любви к себе, а на любви к Богу и ближнему. В отличие от светской морали, ее гораздо более заботит святость, чем социальная справедливость, потому что она ищет прежде Царства Божия и правды Его (Мф. 6:33).

Важной особенностью христианской биоэтики является ее личностность. История христианства есть история личностей, вовлеченных в драму космического значения: Адам и Ева, Авраам и Давид, Богородица и апостолы, мученики и святые. Не менее важное значение придается миру ангелов и демонов, а также чудесам — непосредственному вмешательству личного Бога. Как следствие, традиционное христианское отношение к болезням и их лечению фундаментально двойственно. Мир управляется научно познаваемыми законами природы, но при этом в нем повсеместно действуют духовные силы, как добрые, так и злые. Это не значит, что в христианской биоэтике не может быть принципов, законов и заповедей, это значит, что никакой безличный принцип не может лежать в ее фундаменте: основа и цель такой этики есть стремление к единству с личностью Бога. Когда какие-либо принципы или ценности становятся самоцелью, это всегда приводит к отрицательным последствиям вплоть до ужасов нацизма или китайской культурной революции.

Произведение потомства: репродукция, клонирование, аборт и рождение

Для современного либерального сознания никакая форма полового или репродуктивного поведения не может быть названа аморальной или противоестественной, если при этом соблюдаются добровольное согласие и взаимное уважение всех участвующих лиц. Напротив, традиционный христианин не может не осуждать определенное поведение в этой сфере и не называть его противоестественным. При этом важно помнить, что мы осуждаем не грешника, но грех, а также что естественное понимается не в биологическом смысле, поскольку природа несет на себе печать грехопадения, а в плане соответствия закону, который Создатель вложил в нашу совесть.

Вот основные принципы христианской биоэтики пола и деторождения:

Люди по своей сущности как до, так и после грехопадения, а также после Воскресения мертвых онтологически являются мужчинами и женщинами. Различия в генотипе и фенотипе лишь частично и не всегда адекватно отражают это фундаментальное различие. Тем более, пол не является социальным конструктом, как это всё чаще утверждают в наше время.

Брак есть институт, который установил Бог, чтобы мужчина и женщина во взаимной любви и сотрудничестве достигали спасения.

Брак есть таинство, которое в идеале не должно повторяться даже после смерти одного из супругов.

Любая половая жизнь и деторождение должны происходить в рамках брака одного мужчины и одной женщины.

Недопустимое половое поведение является грехом, даже если оно невольно или генетически детерминировано. Человек может быть неспособен противостоять греху, но всегда может осуждать себя за этот грех, так как всегда имеет власть над своими желаниями второго порядка. Если человек имеет непреодолимую расположенность ко греху, следует прибегать к лечению, в том числе психологическому или психиатрическому.

В половой жизни и репродукции не должны участвовать третьи стороны помимо мужа и жены.

Сексуальность даже в браке понимается прежде всего в плане отношений с Богом: главная цель половой жизни, как и вообще жизни христианина, не получение удовольствия и самореализация, а достижение святости.

Любое убийство человеческого существа, включая человеческие эмбрионы и плоды, является злом и наносит тяжелый духовный вред, даже если оно необходимо для спасения жизни матери. Личностями являются не только те, кто в данный момент могут действовать как нравственные субъекты, но все, кто от вечности призван служить Богу.

В нашем поврежденном грехопадением мире для сохранения брака и человеческой жизни могут использоваться действия, которые некоторым образом не достигают цели, хотя и не направлены мимо цели. Такие действия требуют покаяния, поста и молитвы, например, прерывание внематочной беременности.Они хотя и греховны, но часто неизбежны в нашем мире. Это звучит абсурдно для католического нравственного богословия, потому что оно рассуждает в терминах вины и наказания: если человек совершил наилучшее из возможных действий, то его невозможно винить за это и тем более наказывать. Но православный богослов рассуждает иначе: можно не быть виновным в юридическом смысле, но повредить своей душе. В этом выражается терапевтическая направленность православного сознания: для него важна не юридическая невиновность, а духовное здоровье.

Таинство брака может быть понято лишь в свете повествования о Рае и грехопадении. Первоначальный союз Адама и Евы, благословленный в райском саду, является образцом брака. После грехопадения этот идеал оказался нарушен, но в христианском браке он снова нашел свое воплощение. Он определяется такими словами Писания, как: плодитесь и размножайтесь (Быт. 1:28), нехорошо человеку быть одному (Быт. 2:18), ...они уже не двое, но одна плоть. Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает (Мф. 19:6). Ни сам брак, ни плотское желание, связанное с ним, не могут считаться чем-либо греховным. Греховно лишь половое влечение, направленное за рамки законного брака. Следствием плотского соития является не только зачатие детей или удовлетворение влечений, но и таинственное соединение мужа и жены в одну плоть. Тем не менее, Церковь предлагает на время воздерживаться от супружеских отношений по взаимному согласию в аскетических целях — чтобы научиться управлять своими желаниями, но не потому что сексуальность сама по себе является греховной. Хотя отцы Церкви ценили девство больше, чем брак, последний тоже пользовался полным уважением.

Любое половое поведение, которое нарушает закон человеческого естества, установленный в Эдеме, уводит от Бога и является противоестественным. Так, блуд и прелюбодеяние противоестественны, поскольку соитие должно совершаться в браке, а гомосексуальные отношения и зоофилия противоестественны вдвойне, поскольку Сотворивший вначале мужчину и женщину сотворил их (Мф. 19:4). Мастурбация греховна, хотя и не приводит к противоестественному союзу, поскольку направляет сексуальность в ложную сторону. Доводы о генетической обусловленности такого поведения или его положительном приспособительном значении с биологической точки зрения не достигают цели, так как природа, поврежденная грехом, не может служить оправданием или образцом для подражания человеку, призванному к святости.

Тот, кто вовлечен в противоестественный половой акт, несет духовный вред, даже если он стал жертвой насилия, поэтому христианские мученицы предпочитали самоубийство половому растлению. Тем более половые извращения не могут быть оправданы врожденной склонностью. Человек, страдающий таким пороком, должен стремиться всеми возможными способами побороть его или поставить себя в такие условия, чтобы он не мог проявиться. При общении с такими людьми следует помнить, что осуждение должно быть направлено исключительно на грех, а к самому грешнику нужно относиться с любовью и состраданием .

В идеале брачный союз должен принести плод, поэтому бездетные пары часто испытывают чувство глубокой потери и готовы пойти на многое, чтобы решить свою проблему. При этом люди могут оказываться в условиях порочного этического контекста, когда любой выход связан с тем или иным вредом для души. Поэтому можно рассматривать различные морально отягощенные варианты решения как возможные, но при этом не считать их нормальными и желательными. Однако если действие преследует ложную цель или радикально нарушает естественный закон, оно совершенно недопустимо.

Так, нельзя допускать участие третьей стороны в репродукции, если такая третья сторона может считаться родителем ребенка. Донорство гамет является прямым прелюбодеянием, однако искусственное оплодотворение спермой мужа и другие подобные манипуляции допустимы, хотя и связаны с определенным духовным вредом, так как нарушают интимность брачных отношений. Суррогатное материнство также радикально нарушает нормы брака и деторождения: ребенок должен вынашиваться своей матерью.

Еще одной допустимой, хотя и духовно опасной, практикой является экстракорпоральное оплодотворение, которое к тому же ставит проблему «лишних» эмбрионов. Существует 2 правило св. Василия Великого, согласно которому аборт на любой стадии развития есть убийство. Но НикодимСвятогорецпишет в «Пидалионе»: «ибо хотя эмбрион пока еще не совершенный человек, однако же должен непременно усовершиться, согласно с неизбежным порядком законов естества». Однако к эмбриону до имплантации слова «должен непременно усовершиться» довольно трудно отнести, поскольку, согласно данным науки, до 50% таких эмбрионов не имплантируется и гибнет. Это дает христианской биоэтике допустить возможность ЭКО, включая отбраковку эмбрионов с грубыми дефектами. Тем не менее, все полученные эмбрионы должны получить шанс быть выношенными своей матерью. При этом следует помнить, что любая форма искусственного оплодотворения, даже допустимая, нарушает интимность брачного союза, а значит, «не достигает цели» и должна сопровождаться глубоким покаянием.

Неэтично допускать оплодотворение гаметой погибшего супруга, так как мертвый не может вступать в брачные отношения, но если ЭКО произошло при жизни отца, мать может выносить эмбрион, даже если отец погиб. Также допустимо временное хранение половых клеток, если человек должен подвергнуться токсичной лучевой или химиотерапии.

Грубым нарушением божественного закона будет попытка получить гибрид человека и животного в любой форме, однако внедрение отдельных человеческих генов, например, в геном бактерии для производства инсулина, допустима, поскольку реципиент не приобретет при этом никаких существенных признаков человеческого организма.

Не менее грубым нарушением стало бы клонирование человека , поскольку Бог не сотворил нас самодостаточными в репродуктивном плане: чтобы родить ребенка, жена нуждается в муже, а муж в жене, и этот порядок утвержден божественным повелением. Однако введение в зиготу отдельных цитоплазматических компонентов (митохондрий) или хромосом других людей с целью генотерапии допустимо и может быть сравнено с пересадкой органов. Любые манипуляции с человеческими зиготами, эмбрионами и вообще с тотипотентными клетками для исследований или производства лекарств должны быть исключены, так как помимо вышеуказанного вреда, связанного с самим получением таких эмбрионов, совершается убийство человеческого существа. Но использование тканей уже мертвых эмбрионов или плодов подчиняется тем же нравственным нормам, что и использование тканей мертвых взрослых. Важно, чтобы эмбрион или плод не был умерщвлен специально для этого.

В современном либеральном обществе добровольная стерилизация и контрацепция, в том числе абортивная, не является моральной проблемой. Она считается допустимой по любым соображениям, даже самым эгоистическим. К сожалению, аргументы Католической церкви, направленные против такого отношения, существенно опираются на устаревшие биологические концепции, и в современном мире после Дарвина уже не убедительны. Напротив, традиционное христианство исходит из того, что «планирование семьи» противоестественно не из биологических соображений, а потому что принесение детей в жертву богатству, удовлетворению желаний и самореализации противоречит богоустановленному закону человеческой природы. Такая контрацепция направлена «мимо цели».

Тем не менее, христианство допускает ограничение деторождения. Прежде всего, этому способствует половое воздержание на время постных дней, занимающих бо́льшую часть года: здесь целью является достижение святости, а не сохранение богатства. Более того, в канонах Церкви контрацепция осуждается только в связи с абортом]. Поэтому она допустима, но при наличии серьезных причин, как-то: угроза смерти матери в случае беременности, крайне тяжелое материальное положение семьи или возможность разрушения брака. Тем не менее, это снова случай, когда мы сталкиваемся с «недостижением цели», которое должно исправляться покаянием и опытным духовным руководством. Кроме того, абортивная контрацепция должна быть исключена.

Традиционное христианство питает отвращение к любому хирургическому вмешательству, которое изменяет половую принадлежность человека. Так, каноны Церкви строго запрещают кастрацию, не вызванную врачебной необходимостью. Точно так же противоестественны любые операции по «смене пола», поскольку противоречат божественному замыслу о человеке: мужчину и женщину сотворил их (Быт. 1:27). К сожалению, в падшем мире не всегда легко распознать Божий замысел о конкретном человеке. В этом случае цель медицины — помочь пациенту восстановить поврежденную половую идентичность, определив ее, если возможно, по генотипу. Особую проблему составляют случаи, когда по тем или иным причинам человек с раннего детства был воспитан как лицо другого пола и даже женился или вышел замуж. Такие браки не могут быть признаны действительными и должны расторгаться, как только ошибка обнаружена.

Мужское обрезание в отличие от женского не нарушает сексуальность человека и потому не может осуждаться, хотя и не является обязательным для христианина. Вообще пластическая хирургия допустима как средство восстановить нормальный человеческий облик после травмы или операции , но не для соблазнения или удовлетворения своего тщеславия.

С тех же позиций следует подходить к генной инженерии человека. При любых генетических изменениях человек должен оставаться рациональным моральным субъектом, способным к производству потомства в результате союза между мужчиной и женщиной. Люди не должны быть разделены на разные виды, не способные к скрещиванию. При выполнении этих условий генная инженерия не только допустима, но и похвальна, если она позволит исцелять болезни не только данного человека, но и всех его детей. Традиционной христианской биоэтике чужды такие понятия, как «священность человеческого генома», поскольку она избегает поклонения биологически природному, которым грешат многие другие направления. Более того, христианская биоэтика не имеет принципиальных возражений против селекции по половому признаку, если это не связано с убийством эмбриона: почему бы родителям не заказывать рождение мальчика или девочки, раз они могут об этом молиться?

Половая жизнь до брака является безусловным злом, особенно для несовершеннолетних. Но учитывая печальную реальность всеобщего падения нравов и эпидемического распространения особо опасных инфекций, таких как ВИЧ и гепатит С, приходится признать необходимость объяснять подросткам правила безопасного секса. При этом следует подчеркивать, пагубность добрачных и внебрачных отношений самих по себе. К сожалению, это противоречит современной либеральной идеологии, поэтому врачи-христиане, которые будут пытаться влиять в этом отношении на своих пациентов, могут столкнуться с преследованиями. Здесь показателен пример святых целителей-бессребреников, которые терпели мучения за свою веру.

Что касается искусственного прерывания беременности, церковные каноны не делают различий между ранними и поздними абортами: любое причинение вреда плоду или эмбриону приравнивается к убийству. Как следствие осуждается и пренатальный скрининг, поскольку он направлен на выявление детей, которых следует убивать, согласно современной концепции ответственного родительства. В некоторых штатах США человек, страдающий врожденным заболеванием, может подать в суд на врачей и даже на своих родителей с требованием компенсировать медицинские издержки, вызванные тем, что его своевременно не абортировали.

Напротив, традиционная христианская биоэтика расценивает даже непроизвольный выкидыш как состояние, требующее покаяния в связи с возможным непреднамеренным убийством плода. Подобное непреднамеренное убийство совершается и в случае прерывания беременности при угрозе жизни матери, хотя здесь может отсутствовать вина. Такие ситуации должны рассматриваться не в юридической плоскости, а с точки зрения духовной терапии: непосредственное участие в убийстве даже без намерения убить всегда несет духовный вред и нуждается в покаянии для его устранения. Даже рассуждения о праве на жизнь могут оказаться неуместными, потому что могут создать впечатление, будто существуют фундаментальные моральные точки опоры помимо стремления к Царству Божию через Иисуса Христа. Тем более нельзя убивать плод, чтобы уменьшить кратность многоплодной беременности. Даже инцест или изнасилование не могут оправдать убийство ребенка, хотя в этом случае мы имеем дело с глубоко злокачественным моральным контекстом, в котором необходимо опытное духовное руководство.

Но возможно ли преждевременное прерывание беременности, если ребенок имеет уродства, несовместимые с жизнью (например, анэнцефалия)? В принципе, это может быть даже желательно, если провоцирование родов на более раннем сроке повышает вероятность рождения живого ребенка, который может воспринять таинство Крещения.

Современные данные о большом проценте неимплантирующихся эмбрионов заставляют снова ставить вопрос о допустимости средств, предотвращающих имплантацию: ведь если бы извержение неимплантировавшегося эмбриона считалось выкидышем, женщинам пришлось бы регулярно подвергаться епитимьям, связанным с извержением младенца! Использование подобных препаратов оправдано лишь в случае, если нет намерения убить эмбрион, и риск такого события невелик. Поскольку православное богословие не входит в схоластические рассуждения о времени одушевления зародыша, для него не существует принципиальной разницы между различными стадиями эмбрионального развития. Современные научные сведения дают возможность по-новому взглянуть на традиционное отлучение от Причастия и запрет на супружеские отношения во время менструации: не является ли это средством врачевания духовного вреда, связанного, в том числе, с возможным выкидышем неимплантировавшегося эмбриона?

Страдание, болезнь, умирание и смерть

Безличное всегда меньше, чем личное, а значит, меньше, чем мы сами. Поэтому, отказавшись от личного любящего Бога, светская биоэтика становится в тупик перед проблемой страдания и смерти человеческой личности. Медицина может дать лишь временное облегчение, но в конечном итоге смерть всегда берет свое. Единственная возможность сохранить самоопределение и самоконтроль перед лицом неизбежного — это самому определить время и способ своей смерти. Так либеральный строй жизни закономерно приходит к одобрению врачебно-опосредованного самоубийства и эвтаназии. Более того, в рамках либеральной морали христиане, любящие ближних своих, должны одобрять выбор смерти, который поддерживает ценности, свободу и достоинство этих ближних. Проповедники, например, Пресвитерианской церкви США уже восприняли эту логику. По некоторым сообщениям, в Нидерландах Католическая церковь уже не отказывает в таинствах людям, готовящимся к эвтаназии, а значит тоже начинает признавать право на самоубийство.

Напротив, традиционное христианство воспринимает страдание и смерть человека как часть личностной космической драмы грехопадения и искупления, совершающейся в соответствии с Божьим Промыслом: у вас же и волосы на голове все сочтены; не бойтесь же (Мф. 10:30-31). Адамов грех не есть вина, передающаяся по наследству, это вселенская катастрофа, последствия которой затронули всех нас. Мы не восприняли вину Адама и Евы, но унаследовали наклонность ко греху, страдания и смерть. Однако страдания — это не просто кара, их смиренное принятие становится очистительным лекарством против наших страстей и гордыни, дающим возможность заглянуть за рамки имманентного. Смерть побеждена в ходе личной драмы второй Евы, Девы Марии, и второго Адама, Христа. Страдание остается в мире, но его смысл преображен: невинно убитые вифлеемские младенцы становятся мучениками за Христа.

В отсутствие обращенности к Богу медицина становится своего рода идолом. На нужды здравоохранения, которое обеспечивает лишь временное облегчение страданий и отсрочку смерти, в США тратится более 10% ВВП. Хотя традиционное христианство и не отрицает значение медицины, но, как пишет свт. Василий Великий, «что изысканно, излишне и требует долгих трудов и как бы всю жизнь нашу обращает в попечение о плоти, то должно быть запрещено христианам». На принципах, изложенных свт. Василием, должно быть основано и христианское отношение к смерти и умиранию. Принцип «продлить жизнь любой ценой», которым часто пользуется американское здравоохранение, неприемлем для нас, поскольку существование в этом мире имеет ценность, только если у человека есть возможность вести полноценную духовную жизнь и если его поддержание не связано с чрезмерными издержками. Поэтому при обсуждении возможности агрессивных врачебных вмешательств требуется тщательное духовное рассуждение. Иногда лучше дать человеку умереть естественным образом, чем продлевать бессмысленное и болезненное существование. Однако если человек еще не обратился к Богу, агрессивное лечение может быть оправдано, поскольку дает необходимое время для покаяния. Лозунг «смерть с достоинством» должен быть отвергнут, поскольку он основан на ложном идеале автономной самости.

Но, тогда как отличить пассивную эвтаназию, при которой врач, отключивший установку жизнеобеспечения или давший анальгетик, который ускорил смерть, становится непосредственным исполнителем убийства, от остановки лечения, при которой тот же врач просто дает совершиться Божьей воле? Римско-католическая церковь в таких ситуациях пользуется доктриной двойного эффекта: действие, повлекшее отрицательные последствия, не греховно, если 1) оно не греховно уже само по себе, например, инъекция анальгетика; (2) положительный эффект не является следствием отрицательного, например, нет попытки убить пациента для его освобождения от боли; (3) отрицательный эффект искренне не входил в намерение; (4) действие принесло больше пользы, чем вреда. Но попытки применить эту доктрину несостоятельны, поскольку нет объективного способа сравнить количество пользы и вреда. Гораздо более продуктивны рассуждения в терминах обязанностей и ожиданий. Так, если цветы в саду засохли от недостатка полива, садовник виноват в этом, потому что был обязан их поливать. Однако центральное значение играет здесь намерение врача: он не должен желать смерти пациента.

Нельзя непосредственно желать смерти невинного, даже если он сам просит о смерти.

Даже убийство виновного на войне, при самообороне и т.д. приносит душевный вред.

Уместно и даже необходимо применять медицину для лечения болезней, облегчения немощей и отсрочивания смерти, однако это не должно становиться самоцелью.

Уровень терапевтического вмешательства должен выбираться так, чтобы он не был: А. слишком агрессивным и обременительным настолько, что это нанесет вред духовной жизни пациента; Б. слишком низким, так что не будут использованы все адекватные средства лечения или момент смерти намеренно будет приближен, чтобы избежать креста страданий и боли.

Обезболивание должно применяться не только для облегчения страданий пациента, но и для его приготовления к смерти. В этом смысле оно может быть оправдано, даже если приблизит момент смерти.

Следует применять все возможные средства для поддержания жизни пациента, который еще не начал покаяния.

Современные апологеты эвтаназии иногда пытаются приводить в пример христианских мучеников и самого Христа, которые добровольно приняли смерть, и таким образом совершили некое подобие самоубийства. Но на самом деле мученичество не имеет ничего общего с эвтаназией, поскольку совершается не из желания смерти, а в стремлении к вере, чистоте и святости, в то время как эвтаназия возникает из желания избегнуть бремени, возложенного на нас Богом. Подвиг Христа и Его мучеников не может быть назван самоубийством, потому что это принесение себя в жертву. Терпеливое принятие страданий очищает душу и позволяет нам уподобиться Христу, но страдания сами по себе не являются благом, поэтому Церковь допускает молитву о скорейшем упокоении долго и тяжело болеющего человека.

Важным практическим вопросом является проблема констатации смерти. В какой момент душа покидает тело? В какой части тела преимущественно находится личность? Пересадка руки, печени или сердца не приводит к «пересадке личности», таким эффектом может обладать лишь пересадка мозга. Поэтому осторожно можно сделать вывод: личность преимущественно связана с мозгом, а значит, смерть мозга есть критерий смерти человека. Это рассуждение имеет ряд проблем: непонятно, почему жизнь эмбриона неприкосновенна даже в отсутствие сформированной нервной системы?Свт. Григорий Нисский решительно запрещает саму постановку вопроса в таком ключе: «Посему да умолкнет всякое водящееся догадками пустословие заключающих мыслительную деятельность в каких-либо телесных членах. Одни из них полагают, что владычественное души в сердце, другие говорят, что ум пребывает в головном мозгу, и таковые мнения подтверждают некими слабыми вероятностями». «Однако же надлежит при сем полагать, что ум, по необъяснимому закону срастворения, без предпочтительности соприкасается к каждому члену». Тем не менее, можно согласиться, что смерть коры головного мозга несет в себе существенный и невосполнимый ущерб для телесной жизни человека, поэтому при помощи именно этого критерия следует определять конец земной жизни личности.

Совершенно недопустимо считать человека умершим на основании отсутствия самостоятельного дыхания или сердцебиения без констатации смерти мозга. Если же смерть мозга установлена, вполне допустимо брать органы для трансплантации, чтобы продлить жизнь другим пациентам. Более того, и у живых людей можно брать органы для трансплантации, если это не приведет к их смерти или тяжкому увечью. В том числе нет морального запрета на продажу своих органов. Тем не менее, телу христианина как храму Святого Духа должен оказываться подобающий почет и уважение, включая христианское погребение. В этом смысле использование тел в качестве учебных пособий и т.п. связано с определенными моральными проблемами.

Христианская картина мира принципиально двойственна: с одной стороны, вселенная описывается безличными закономерностями, доступными научному исследованию, с другой — она является местом действия великой драмы, в которой участвуют личности: Бог, люди, ангелы и демоны. Эти картины мира, по мнению автора, дополняют друг друга, а не входят в противоречие. Изучая законы природы, ученые игнорируют случаи вмешательства личных сил, воспринимая их как случайные выбросы. В частности, болезни и страдания имеют как естественные причины и симптомы, так и духовные: не случайно, исцеляя болезни, Христос одновременно изгонял демонов. Так и Церковь предлагает особое таинство Елеосвящения для исцеления болезней, которое, прежде всего, направлено на помощь в духовной сфере, но может привести и к телесному исцелению. На это всегда нужно надеяться, хотя и не следует требовать у Бога непременного исцеления, но полагаться во всем на Его святую волю.

Здравоохранение: согласие, конфликт интересов, выделение медицинских ресурсов и религиозная честность

Идеология либерального космополитизма подразумевает принцип свободного информированного согласия, который лежит в основе современной системы здравоохранения западных стран. Действительно, если врач и пациент не разделяют общих моральных убеждений, кроме принципа автономного самоопределения личности, то старая модель отношений уже не может работать. И чтобы принять автономное решение, пациент должен обладать всей полнотой информации. Проблема в том, что принцип автономного самоопределения рассматривает своего рода «сферическую личность в вакууме»: в здравом уме, автономную и независимую от окружения, в то время как реальный пациент всегда в той или иной мере сбит с толку, обременен чуждыми проблемами и погружен в среду семьи и друзей, что существенно ограничивает возможность свободного и здравого выбора. С точки зрения традиционного христианства люди должны выбирать, будучи свободны от страстей, просвещены божественной благодатью и смиренно подчиняясь друг другу. К сожалению, как правило, люди находятся в плену своих страстей и не могут рассматриваться как полностью здравомыслящие субъекты. Это соображение заставляет пересмотреть принцип информированного согласия.

Римско-католическая церковь вслед за блаж. Августином утверждает, что любая ложь является грехом. При этом католическим нравственным богословам приходится идти на различные ухищрения, чтобы оправдать поступки, компрометируемые таким заявлением, начиная от оправдания сокрытия сведений или намеренного использования двусмысленных слов до так называемой ментальной резервации.

Православные святые отцы никогда не употребляли такие схоластические приемы. Врачебная ложьне считается в традиционном христианстве абсолютным злом. Она вполне может употребляться в случае крайней необходимости (угроза жизни, благочестию и т.д.), при условии чистоты намерений и последующего покаяния, так как хотя ложь и допустима в принципе, она вредит душевному здоровью того, кто ей пользуется. Здесь можно употребить метафору: ложь, как сильное лекарство, должна применяться скупо и осторожно. В подтверждении этого можно процитировать святителя Иоанна Златоуста, который в своих «Шести словах о священстве» приводит как положительный пример случай, когда врач обманывает пациента для его же пользы, что в корне противоречит принципу информированного согласия. Для традиционного христианского сознания здесь нет моральной проблемы, поскольку высшим нравственным авторитетом является Бог, а не индивидуальное согласие. Это значит, что в случае возможной угрозы жизни, здоровью или вечному спасению врач-христианин может и должен скрывать информацию или стараться повлиять на выбор пациента вопреки принципу информированного согласия. Врач должен стараться помочь пациенту сделать выбор, ориентированный не просто на сохранение здоровья, а на вечное спасение. При этом крайне желательно, чтобы не нарушалась традиционная иерархия авторитета (муж — жена — дети, старшие — младшие и т.д.).

Однако в этом случае и в ряде других врач-христианин приходит в противоречие с практикой современного здравоохранения, законодательно закрепленной во многих странах. Например, такой врач не может с чистой совестью совершить аборт или эвтаназию, даже если этого требует закон. Здесь не остается ничего другого, как свидетельствовать и отстаивать свою веру, руководствуясь примером святых мучеников целителей-бессребреников. Сложнее обстоит дело для, например, медсестры, которая сама непосредственно не совершает аборт, но косвенно участвует в этой процедуре. Возможны следующие принципы поведения в такой ситуации:

Нельзя желать совершения зла.

Нельзя быть непосредственной причиной зла, т.е. между нами и злом должно стоять независимое действие третьего лица, которое нам не подчиняется.

Следует ясно выражать несогласие с происходящим злом.

Если есть возможность отказаться от предоставления услуг или материалов для злого дела, следует сделать это.

Если должностные обязанности служащего или работника требуют такого предоставления услуг или материалов, он может их предоставить с глубоким сожалением о происходящем.

С молитвенным сокрушением мы можем участвовать в сложных отношениях, которые косвенно могут служить злу. Например, платить налоги, зная, что часть их используется для оплаты абортов.

Наши действия не должны служить соблазном для ближних.

Мы не способны иметь абсолютно чистых намерений или совершенно не участвовать в злых делах мира сего, поэтому следует молиться за себя и за ближних, которые могут оказаться вовлечены во зло.

Послесловие к книге

Очевидно, что позиция, отстаиваемая в книге, резко противоречит либеральной идеологии, поэтому либеральное государство будет стараться уничтожить традиционное христианство. Энгельгардт показывает, что христианский образ мыслей вначале будет вытеснен из публичного пространства, а потом начнет преследоваться и в той сфере, которая традиционно считалась приватной — в семье.

Действительно, правоту автора подтверждают настойчивые попытки разрушения традиционной семьи и внедрения ювенальной юстиции, предпринимаемые и в России со стороны либеральной части нашей элиты. Либеральная идеология будет стремиться к тоталитарному охвату всех сфер жизни человека и принуждать несогласных к конформизму. Инакомыслящие будут маргинализироваться, клеймиться как фундаменталисты и религиозные фанатики.

В либеральном государстве врач, пытающийся отговорить пациента от аборта или иного греха и обратиться к Богу, может подвергнуться преследованию за поведение, неэтичное с точки зрения либеральной идеологии, и это очень тревожный вывод для нас, поскольку христианин не может не свидетельствовать о своей вере. В этой связи христиане должны занимать активную позицию, противостоя общественным явлениям, которые могут иметь прямо или косвенно антихристианскую направленность. В частности, по мнению автора, такую опасность несет создание единой непрозрачной системы здравоохранения, основанной на принципах социальной справедливости, поскольку она не оставляет пространства для разных моральных позиций, а также стремится подменить заботу о вечной жизни всепоглощающей заботой о земном благополучии.

На Х Екатерининских чтениях «Православие и наука в XXI веке» преподаватель Церковно-практической кафедры Екатеринодарской семинарии священник Вячеслав Клименко выступил с темой «Нравственные пределы биотехнологий»

Сегодня прогресс повсеместно воспринимается обществом как некое благо. С понятием «прогресса» связано много надежд и воздыханий современного человека, его развитие превращается в культ.

Идею о том, что прогресс — это верный путь развития общества, мы встречаем в книге «Замечания о непрерывном прогрессе всеобщего разума» аббата Сен-Пьера. «Эскиз исторической картины прогресса человеческого разума» маркиза де Кондорсе (Мари Жан Антуан Николя де Карита, маркиз де Кондорсе) считается фундаментом, на который опираются многие защитники прогресса самого по себе.

Интересно то, что Гегель и Иоганн Вольфганг фон Гете почитали Наполеона Бонапарта — продолжателя Французской революции — воплощением такого прогресса.

Сегодня въевшийся в человеческое сознание прогресс как самоцель становится частью всего — деятели науки и культуры, полководцы и политики стараются достичь прогресса во всем.

Однако, Иван Сергеевич Аксаков более ста лет назад отметил, что «прогресс, отрицающий Бога и Христа, в конце концов становится регрессом; цивилизация завершается одичанием; свобода – деспотизмом и рабством. Совлекши с себя образ Божий, человек неминуемо совлечет… с себя и образ человеческий и возревнует об образе зверином» .

Говоря о необходимости совершенствования «если внешний наш человек и тлеет, то внутренний со дня на день обновляется» (2 Кор. 4:16) Апостол Павел предупреждает: «не сообразуйтесь с веком сим, но преобразуйтесь обновлением ума вашего» (Рим. 12:2).

Биомедицинские технологии к концу ХХ столетия достигли такого развития, которое дает возможность с помощью вспомогательных репродуктивных технологий «давать» жизнь не только в тех случаях, когда она не возникнет естественным путем, но еще и способами, которые человеку, как биологическому виду, не доступны. Поэтому можно считать, что «новейшие биомедицинские технологии обнажают связь между достижениями биомедицины и падением ценности человеческой жизни» .

Достаточно заметить, что после революции 1917 года были сняты всякие этические границы развития биотехнологий и вплоть до сего дня у нас не запрещено и никак не ограничено использование эмбрионов.

Обратимся к рассмотрению проблемы в сфере репродуктивных технологий.

Проблема деторождения в Священном Писании

В Священном Писании первая заповедь, которую Господь дает человеку звучит так: «плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею » (Быт. 1:28). Об этом Прп. Ефрем Сирин пишет так: «Благословил же до вселения в рай, на земле, чтобы благословением, которое предварила благость, ослабить силу проклятия, поразившего вскоре правдой (Божией) землю. Благословение было только в обетовании, ибо исполнилось уже после изгнания человека из рая» . Т.е. благословение дано и должно было принести свой плод. Но человек не владелец этого мира в полном смысле, его власть делегирована ему от Господа. Так и святитель Иоанн Златоуст объясняет эти слова: «Примечай человеколюбие Божие: еще прежде создания жены, Бог делает ее участницею владычества (над тварями) и удостаивает благословения. Видишь власть несказанную? Видишь начальство великое? Видишь, что все твари подчинены человеку? Не думай же низко об этом разумном животном, но помышляя о величии его чести и о благоволении к нему Господа, дивись Его неизреченному человеколюбию» .

Человек — работник, возделыватель рая. Но вместо возделывателя он решает стать обладателем всего творения. Запретный плод — лишь первый шаг на этом погибельном пути. Умирая, человек все тянет за собой. В результате грехопадения переворачивается весь мир. Пытаясь присвоить себе то, что ему не принадлежит, Адам губит все. Сегодня это ярко видно на любом примере — взять хотя бы цветок. Пока он растет на поляне (не принадлежит никому), любоваться им может каждый. Но стоит кому-нибудь попытаться этот цветок присвоить себе — тут же его убивает, ведь оторванный от корня он погибнет. Этот принцип сегодня действует во всем мире — человек не в силах удержать в своих руках того, на что он посягнул.

Господь проклял землю, наказал Жену и Адама. Теперь для Евы соблюдение заповеди о размножении оборачивается мучениями: «умножая умножу скорбь твою в беременности твоей; в болезни будешь рождать детей» (Быт. 3:16). Святитель Иоанн Златоуст комментирует это проклятие как милость Божию: «Смотри на благость Господа, какую показывает Он кротость после такого преступления. Я, говорит, хотел, чтобы ты проводила беспечальную безболезненную жизнь, свободную от всякой скорби и горести и исполненную всякого удовольствия, (хотел, чтобы ты), будучи облечена телом, не чувствовала ничего телесного. Но как ты не воспользовалась по надлежащему таким счастием, но избыток благ довел тебя до столь великой неблагодарности, то чтобы ты не предалась еще большему своеволию, Я налагаю на тебя узду, и осуждаю тебя на печали и воздыхания. Я, говорит, сделаю, что у тебя рождение детей - источник великого утешения - будет начинаться печалию, чтобы ты сама в повседневных скорбях и печалях при деторождении имела постоянное напоминание о том, как велик этот грех и преслушание, чтобы с течением времени не предала ты забвению случившегося теперь, но знала бы, что причиною этого был для тебя обман. Здесь разумеются болезни рождения и тот великий труд, какой должна терпеть (жена), нося плод, как бремя, в продолжение стольких месяцев, - также некоторые особенные, происходящие отсюда, боли, растяжение членов и те нестерпимые страдания, которые знают только те (жены), которые испытали (их)» .

Иными словами, избыток блага, который предполагается искомым результатом прогресса, явился для Евы поводом к грехопадению.

Далее у Прародителей рождаются сыновья и из зависти один убивает другого — деторождение принесло скорбь еще бОльшую. Взрослый сын убил своего брата. «И когда они были в поле, восстал Каин на Авеля, брата своего, и убил его» (Быт. 4:8). Снова обратимся к словам святителя Иоанна Златоустого: «Если мы, по прошествии стольких лет, каждый день видя умирающих, умирающих притом естественною смертию, и нисколько не близких вам людей, сокрушаемся и, хотя бы умерший был наш врага, прекращаем вражду, - тем более Каину следовало бы содрогнуться и тотчас же испустить дух, когда. он видел, что тот, с кем он недавно беседовал, - брат от одной матери и от одного отца, родившийся из одной с ним утробы, привлекший на себя Божие благоволение, вдруг лежит, бездыханный и неподвижный, и трепещет на земле» .

Спустя время мы уже находим в священном писание сложившееся мнение, что деторождение является благословением Божиим и что каждая семья, не могущая по той или иной причине иметь детей, не находит благоволения в очах Божиих.

Вспомним жизнь патриарха Авраама и рождение его сына Исаака. Господь обещает почти столетнему Аврааму рождение сына от Сарры и заключает с ним обет в виде обрезания крайней плоти. «Авраам был девяноста девяти лет, когда была обрезана крайняя плоть его» (Быт. 17:24). «Сарра зачала и родила Аврааму сына в старости его во время, о котором говорил ему Бог… Авраам был ста лет, когда родился у него Исаак, сын его» (Быт. 21:2, 5).

Иногда можно встретить противоречивые раввинистические толкования, что заключение завета с Богом в виде обрезания помогло Аврааму и Сарре родить Исаака еще и с биологической точки зрения. Однако, до этого у Авраама уже родился сын Измаил от Агари.

В «Основах Социальной концепции Русской Православной Церкви» сказано, что «Общность веры супругов, являющихся членами тела Христова, составляет важнейшее условие подлинно христианского и церковного брака» , а невозможность иметь детей сегодня не рассматривается как проклятие семьи, ведь и в благочестивых семьях иногда могут не рождаться дети, что мы видели выше, вспоминая жизнь пророка Авраама.

Достижения в области репродуктивных технологий

На сегодня известны несколько вспомогательных репродуктивных технологий, к которым относят:

Экстракорпоральное оплодотворение

Инъекция сперматозоида в цитоплазму ооцита (ИКСИ)

Криоконсервация половых клеток, тканей репродуктивных органов и эмбрионов, транспортировка половых клеток и (или) тканей репродуктивных органов

Использование донорских ооцитов

Использование донорских сперматозоидов

Использование донорских эмбрионов

Суррогатное материнство

Искусственная инсеминация

Криоконсервация гамет и эмбрионов.

Эта сфера в нашем государстве регламентируется Федеральным законом от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации (глава 6, статья 55), Приказом Минздрава России от 30.08.2012 N 107н «О порядке использования вспомогательных репродуктивных технологий, противопоказаниях и ограничениях к их применению» и Приказом Минздрава России от 30 октября 2012 г. N 556н «Об утверждении стандарта медицинской помощи при бесплодии с использованием вспомогательных репродуктивных технологий».

В документе «О крещении младенцев, родившихся при помощи «суррогатной матери», принятом на заседании Священного Синода Русской Православной Церкви 25-26 декабря 2013 года, сказано: «Допустимым средством медицинской помощи бездетным супругам Церковь считает искусственное оплодотворение половыми клетками мужа, если это не сопровождается уничтожением оплодотворенных яйцеклеток, «поскольку оно не нарушает целостности брачного союза, не отличается принципиальным образом от естественного зачатия и происходит в контексте супружеских отношений» (ОСК XII.4)» .

Сегодня некоторые представители Церкви путают искусственное и экстракорпоральное оплодотворение, либо считают эти слова синонимами. Заметим, что второе является частным случаем первого. Вне утробное оплодотворение осуждается по причине гибели многих эмбрионов. В вышеприведенных законодательных актах не обозначена роль эмбриона, ему не присвоены свойства личности, он не назван человеком. Однако, сегодня ведутся споры относительно совершения абортов и имеется множество аргументов в пользу понимания совершения аборта на любом сроке как прекращения жизни человеческого индивида.

Вывод

Итак, мы выяснили, что деторождение — это соблюдение одной из первых Божиих заповедей, данной всему творению. Способность людей к деторождению часто понимается как благоволение Бога, а неспособность в разные временя отождествлялась с проклятием.

Сегодня человеку доступны различные вспомогательные репродуктивные технологии, некоторые из которых не посягают на жизнь человека и не предполагают аморальных действий.

Развитие биотехнологий несомненно способно принести пользу обществу в умеренных областях. Но даже наличие в области репродуктивных технологий действий, связанных с грехом блуда или убийства, регулируемых на законодательном уровне говорит о порочности общества.

Если все оставить без изменений, человек «совлечет с себя и образ человеческий и возревнует об образе зверином» . Поэтому в сфере биотехнологий необходимы этические ограничения.

Некоторая часть вопросов уже рассмотрена и мы можем руководствоваться Основами социальной Концепции Русской Православной Церкви, постановлениями Священного Синода и некоторыми другими общепринятыми в Русской Православной Церкви документами.

Но существует еще множество вопросов, требующих рассмотрения и вынесения решения по поводу отношения к ним Церкви.

Стоит также отметить, что биотехнологии — это новое явление в жизни Церкви, поэтому мы не сможем найти однозначного ответа на поставленные временем вопросы в канонических определениях, но следуя духу Христовой Истины мы всегда сможем найти верное решение!

XII.1. Бурное развитие биомедицинских технологий, активно вторгающихся в жизнь современного человека от рождения до смерти, а также невозможность получить ответ на возникающие при этом нравственные проблемы в рамках традиционной медицинской этики — вызывают серьезную озабоченность общества. Попытки людей поставить себя на место Бога, по своему произволу изменяя и «улучшая» Его творение, могут принести человечеству новые тяготы и страдания. Развитие биомедицинских технологий значительно опережает осмысление возможных духовно-нравственных и социальных последствий их бесконтрольного применения, что не может не вызывать у Церкви глубокой пастырской озабоченности. Формулируя свое отношение к широко обсуждаемым в современном мире проблемам биоэтики, в первую очередь к тем из них, которые связаны с непосредственным воздействием на человека, Церковь исходит из основанных на Божественном Откровении представлений о жизни как бесценном даре Божием, о неотъемлемой свободе и богоподобном достоинстве человеческой личности, призванной «к почести вышнего звания Божия во Христе Иисусе» (Флп. 3. 14), к достижению совершенства Небесного Отца (Мф. 5. 48) и к обожению, то есть причастию Божеского естества (2 Пет. 1. 4).

XII.2. С древнейших времен Церковь рассматривает намеренное прерывание беременности (аборт) как тяжкий грех. Канонические правила приравнивают аборт к убийству. В основе такой оценки лежит убежденность в том, что зарождение человеческого существа является даром Божиим, поэтому с момента зачатия всякое посягательство на жизнь будущей человеческой личности преступно.

Псалмопевец описывает развитие плода в материнской утробе как творческий акт Бога: «Ты устроил внутренности мои и соткал меня во чреве матери моей… Не сокрыты были от Тебя кости мои, когда я созидаем был в тайне, образуем был во глубине утробы. Зародыш мой видели очи Твои» (Пс. 138. 13,15-16). О том же свидетельствует Иов в словах, обращенных к Богу: «Твои руки трудились надо мною и образовали всего меня кругом… Не Ты ли вылил меня, как молоко, и, как творог, сгустил меня, кожею и плотью одел меня, костями и жилами скрепил меня, жизнь и милость даровал мне, и попечение Твое хранило дух мой… Ты вывел меня из чрева» (Иов 10. 8-12,18). «Я образовал тебя во чреве… и прежде нежели ты вышел из утробы, Я освятил тебя» (Иер. 1. 5-6), – сказал Господь пророку Иеремии. «Не убивай ребенка, причиняя выкидыш», – это повеление помещено среди важнейших заповедей Божиих в «Учении двенадцати апостолов», одном из древнейших памятников христианской письменности. «Женщина, учинившая выкидыш, есть убийца и даст ответ перед Богом. Ибо… зародыш во утробе есть живое существо, о коем печется Господь», – писал апологет II века Афинагор. «Тот, кто будет человеком, уже человек», – утверждал Тертуллиан на рубеже II и III веков. «Умышленно погубившая зачатый во утробе плод подлежит осуждению смертоубийства… Дающие врачевство для извержения зачатого в утробе суть убийцы, равно и приемлющие детоубийственные отравы», – сказано во 2-м и 8-м правилах святителя Василия Великого, включенных в Книгу правил Православной Церкви и подтвержденных 91 правилом VI Вселенского Собора. При этом святой Василий уточняет, что тяжесть вины не зависит от срока беременности: «У нас нет различения плода образовавшегося и еще необразованного». Святитель Иоанн Златоуст называл делающих аборт «худшими, нежели убийцы».

Широкое распространение и оправдание абортов в современном обществе Церковь рассматривает как угрозу будущему человечества и явный признак моральной деградации. Верность библейскому и святоотеческому учению о святости и бесценности человеческой жизни от самых ее истоков несовместима с признанием «свободы выбора» женщины в распоряжении судьбой плода. Помимо этого, аборт представляет собой серьезную угрозу физическому и душевному здоровью матери. Церковь также неизменно почитает своим долгом выступать в защиту наиболее уязвимых и зависимых человеческих существ, коими являются нерожденные дети. Православная Церковь ни при каких обстоятельствах не может дать благословение на производство аборта. Не отвергая женщин, совершивших аборт, Церковь призывает их к покаянию и к преодолению пагубных последствий греха через молитву и несение епитимии с последующим участием в спасительных Таинствах. В случаях, когда существует прямая угроза жизни матери при продолжении беременности, особенно при наличии у нее других детей, в пастырской практике рекомендуется проявлять снисхождение. Женщина, прервавшая беременность в таких обстоятельствах, не отлучается от евхаристического общения с Церковью, но это общение обусловливается исполнением ею личного покаянного молитвенного правила, которое определяется священником, принимающим исповедь. Борьба с абортами, на которые женщины подчас идут вследствие крайней материальной нужды и беспомощности, требует от Церкви и общества выработки действенных мер по защите материнства, а также предоставления условий для усыновления детей, которых мать почему-либо не может самостоятельно воспитывать.

Ответственность за грех убийства нерожденного ребенка, наряду с матерью, несет и отец, в случае его согласия на производство аборта. Если аборт совершен женой без согласия мужа, это может быть основанием для расторжения брака (см. X.3). Грех ложится и на душу врача, производящего аборт. Церковь призывает государство признать право медицинских работников на отказ от совершения аборта по соображениям совести. Нельзя признать нормальным положение, когда юридическая ответственность врача за смерть матери несопоставимо более высока, чем ответственность за погубление плода, что провоцирует медиков, а через них и пациентов на совершение аборта. Врач должен проявлять максимальную ответственность за постановку диагноза, могущего подтолкнуть женщину к прерыванию беременности; при этом верующий медик должен тщательно сопоставлять медицинские показания и веления христианской совести.

XII.3. Религиозно-нравственной оценки требует также проблема контрацепции. Некоторые из противозачаточных средств фактически обладают абортивным действием, искусственно прерывая на самых ранних стадиях жизнь эмбриона, а посему к их употреблению применимы суждения, относящиеся к аборту. Другие же средства, которые не связаны с пресечением уже зачавшейся жизни, к аборту ни в какой степени приравнивать нельзя. Определяя отношение к неабортивным средствам контрацепции, христианским супругам следует помнить, что продолжение человеческого рода является одной из основных целей богоустановленного брачного союза (см. Х.4). Намеренный отказ от рождения детей из эгоистических побуждений обесценивает брак и является несомненным грехом.

Вместе с тем супруги несут ответственность перед Богом за полноценное воспитание детей. Одним из путей реализации ответственного отношения к их рождению является воздержание от половых отношений на определенное время. Впрочем, необходимо памятовать слова апостола Павла, обращенные к христианским супругам: «Не уклоняйтесь друг от друга, разве по согласию, на время, для упражнения в посте и молитве, а потом опять будьте вместе, чтобы не искушал вас сатана невоздержанием вашим» (1 Кор. 7. 5). Очевидно, что решения в этой области супруги должны принимать по обоюдному согласию, прибегая к совету духовника. Последнему же надлежит с пастырской осмотрительностью принимать во внимание конкретные условия жизни супружеской пары, их возраст, здоровье, степень духовной зрелости и многие другие обстоятельства, различая тех, кто может «вместить» высокие требования воздержания, от тех, кому это не «дано» (Мф. 19. 11), и заботясь прежде всего о сохранении и укреплении семьи.

Священный Синод Русской Православной Церкви в определении от 28 декабря 1998 года указал священникам, несущим духовническое служение, на «недопустимость принуждения или склонения пасомых, вопреки их воле, к… отказу от супружеской жизни в браке», а также напомнил пастырям о необходимости «соблюдения особого целомудрия и особой пастырской осторожности при обсуждении с пасомыми вопросов, связанных с теми или иными аспектами их семейной жизни».

XII.4. Применение новых биомедицинских методов во многих случаях позволяет преодолеть недуг бесплодия. В то же время расширяющееся технологическое вмешательство в процесс зарождения человеческой жизни представляет угрозу для духовной целостности и физического здоровья личности. Под угрозой оказываются и отношения между людьми, издревле лежащие в основании общества. С развитием упомянутых технологий связано также распространение идеологии так называемых репродуктивных прав , пропагандируемой ныне на национальном и международном уровнях. Данная система взглядов предполагает приоритет половой и социальной реализации личности над заботой о будущем ребенка, о духовном и физическом здоровье общества, о его нравственной устойчивости. В мире постепенно вырабатывается отношение к человеческой жизни как к продукту, который можно выбирать согласно собственным склонностям и которым можно распоряжаться наравне с материальными ценностями.

В молитвах чина венчания Православная Церковь выражает веру в то, что чадородие есть желанный плод законного супружества, но вместе с тем не единственная его цель. Наряду с «плодом чрева на пользу» супругам испрашиваются дары непреходящей взаимной любви, целомудрия, «единомыслия душ и телес». Поэтому пути к деторождению, не согласные с замыслом Творца жизни, Церковь не может считать нравственно оправданными. Если муж или жена неспособны к зачатию ребенка, а терапевтические и хирургические методы лечения бесплодия не помогают супругам, им следует со смирением принять свое бесчадие как особое жизненное призвание. Пастырские рекомендации в подобных случаях должны учитывать возможность усыновления ребенка по обоюдному согласию супругов. К допустимым средствам медицинской помощи может быть отнесено искусственное оплодотворение половыми клетками мужа, поскольку оно не нарушает целостности брачного союза , не отличается принципиальным образом от естественного зачатия и происходит в контексте супружеских отношений.

Манипуляции же, связанные с донорством половых клеток, нарушают целостность личности и исключительность брачных отношений, допуская вторжение в них третьей стороны. Кроме того, такая практика поощряет безответственное отцовство или материнство, заведомо освобожденное от всяких обязательств по отношению к тем, кто является «плотью от плоти» анонимных доноров. Использование донорского материала подрывает основы семейных взаимосвязей, поскольку предполагает наличие у ребенка, помимо «социальных», еще и так называемых биологических родителей. «Суррогатное материнство» , то есть вынашивание оплодотворенной яйцеклетки женщиной, которая после родов возвращает ребенка «заказчикам», противоестественно и морально недопустимо даже в тех случаях, когда осуществляется на некоммерческой основе. Эта методика предполагает разрушение глубокой эмоциональной и духовной близости, устанавливающейсяся между матерью и младенцем уже во время беременности. «Суррогатное материнство» травмирует как вынашивающую женщину, материнские чувства которой попираются, так и дитя, которое впоследствии может испытывать кризис самосознания. Нравственно недопустимыми с православной точки зрения являются также все разновидности экстракорпорального (внетелесного) оплодотворения, предполагающие заготовление, консервацию и намеренное разрушение «избыточных» эмбрионов. Именно на признании человеческого достоинства даже за эмбрионом основана моральная оценка аборта, осуждаемого Церковью (см. ХII.2).

Оплодотворение одиноких женщин с использованием донорских половых клеток или реализация «репродуктивных прав» одиноких мужчин, а также лиц с так называемой нестандартной сексуальной ориентацией, лишает будущего ребенка права иметь мать и отца. Употребление репродуктивных методов вне контекста благословенной Богом семьи становится формой богоборчества, осуществляемого под прикрытием защиты автономии человека и превратно понимаемой свободы личности.

XII.5. Значительную часть общего числа недугов человека составляют наследственные заболевания. Развитие медико-генетических методов диагностики и лечения может способствовать предотвращению таких болезней и облегчению страданий многих людей. Однако важно помнить, что генетические нарушения нередко становятся следствием забвения нравственных начал, итогом порочного образа жизни, в результате коего страдают и потомки. Греховная поврежденность человеческой природы побеждается духовным усилием; если же из поколения в поколение порок властвует в жизни потомства с нарастающей силой, сбываются слова Священного Писания: «Ужасен конец неправедного рода» (Прем. 3. 19). И наоборот: «Блажен муж, боящийся Господа и крепко любящий заповеди Его. Сильно будет на земле семя его; род правых благословится» (Пс. 111. 1-2). Таким образом, исследования в области генетики лишь подтверждают духовные закономерности, много веков назад открытые человечеству в слове Божием.

Привлекая внимание людей к нравственным причинам недугов, Церковь вместе с тем приветствует усилия медиков, направленные на врачевание наследственных болезней. Однако, целью генетического вмешательства не должно быть искусственное «усовершенствование» человеческого рода и вторжение в Божий план о человеке. Поэтому генная терапия может осуществляться только с согласия пациента или его законных представителей и исключительно по медицинским показаниям. Генная терапия половых клеток является крайне опасной, ибо связана с изменением генома (совокупности наследственных особенностей) в ряду поколений, что может повлечь непредсказуемые последствия в виде новых мутаций и дестабилизации равновесия между человеческим сообществом и окружающей средой.

Успехи в расшифровке генетического кода создают реальные предпосылки для широкого генетического тестирования с целью выявления информации о природной уникальности каждого человека, а также его предрасположенности к определенным заболеваниям. Создание «генетического паспорта» при разумном использовании полученных сведений помогло бы своевременно корректировать развитие возможных для конкретного человека заболеваний. Однако имеется реальная опасность злоупотребления генетическими сведениями, при котором они могут послужить различным формам дискриминации. Кроме того, обладание информацией о наследственной предрасположенности к тяжким заболеваниям может стать непосильным душевным грузом. Поэтому генетическая идентификация и генетическое тестирование могут осуществляться лишь на основе уважения свободы личности.

Двойственный характер имеют также методы пренатальной (дородовой) диагностики , позволяющие определить наследственный недуг на ранних стадиях внутриутробного развития. Некоторые из этих методов могут представлять угрозу для жизни и целостности тестируемого эмбриона или плода. Выявление неизлечимого или трудноизлечимого генетического заболевания нередко становится побуждением к прерыванию зародившейся жизни; известны случаи, когда на родителей оказывалось соответствующее давление. Пренатальная диагностика может считаться нравственно оправданной, если она нацелена на лечение выявленных недугов на возможно ранних стадиях, а также на подготовку родителей к особому попечению о больном ребенке. Правом на жизнь, любовь и заботу обладает каждый человек, независимо от наличия у него тех или иных заболеваний. Согласно Священному Писанию, Сам Бог является «заступником немощных» (Июд. 9. 11). Апостол Павел учит «поддерживать слабых» (Деян. 20. 35; 1 Фес. 5. 14); уподобляя Церковь человеческому телу, он указывает, что «члены… которые кажутся слабейшими, гораздо нужнее», а менее совершенные нуждаются в «большем попечении» (1 Кор. 12. 22,24). Совершенно недопустимо применение методов пренатальной диагностики с целью выбора желательного для родителей пола будущего ребенка.

XII.6. Осуществленное учеными клонирование (получение генетических копий) животных ставит вопрос о допустимости и возможных последствиях клонирования человека . Реализация этой идеи, встречающей протест со стороны множества людей во всем мире, способна стать разрушительной для общества. Клонирование в еще большей степени, чем иные репродуктивные технологии, открывает возможность манипуляции с генетической составляющей личности и способствует ее дальнейшему обесцениванию. Человек не вправе претендовать на роль творца себе подобных существ или подбирать для них генетические прототипы, определяя их личностные характеристики по своему усмотрению. Замысел клонирования является несомненным вызовом самой природе человека, заложенному в нем образу Божию, неотъемлемой частью которого являются свобода и уникальность личности. «Тиражирование» людей с заданными параметрами может представляться желательным лишь для приверженцев тоталитарных идеологий.

Клонирование человека способно извратить естественные основы деторождения, кровного родства, материнства и отцовства. Ребенок может стать сестрой своей матери, братом отца или дочерью деда. Крайне опасными являются и психологические последствия клонирования. Человек, появившийся на свет в результате такой процедуры, может ощущать себя не самостоятельной личностью, а всего лишь «копией» кого-то из живущих или ранее живших людей. Необходимо также учитывать, что «побочными результатами» экспериментов с клонированием человека неизбежно стали бы многочисленные несостоявшиеся жизни и, вероятнее всего, рождение большого количества нежизнеспособного потомства. Вместе с тем, клонирование изолированных клеток и тканей организма не является посягательством на достоинство личности и в ряде случаев оказывается полезным в биологической и медицинской практике.

XII.7. Современная трансплантология (теория и практика пересадки органов и тканей) позволяет оказать действенную помощь многим больным, которые прежде были бы обречены на неизбежную смерть или тяжелую инвалидность. Вместе с тем развитие данной области медицины, увеличивая потребность в необходимых органах, порождает определенные нравственные проблемы и может представлять опасность для общества. Так, недобросовестная пропаганда донорства и коммерциализация трансплантационной деятельности создают предпосылки для торговли частями человеческого тела, угрожая жизни и здоровью людей. Церковь считает, что органы человека не могут рассматриваться как объект купли и продажи. Пересадка органов от живого донора может основываться только на добровольном самопожертвовании ради спасения жизни другого человека. В этом случае согласие на эксплантацию (изъятие органа) становится проявлением любви и сострадания. Однако потенциальный донор должен быть полностью информирован о возможных последствиях эксплантации органа для его здоровья. Морально недопустима эксплантация, прямо угрожающая жизни донора. Наиболее распространенной является практика изъятия органов у только что скончавшихся людей. В таких случаях должна быть исключена неясность в определении момента смерти. Неприемлемо сокращение жизни одного человека, в том числе через отказ от жизнеподдерживающих процедур, с целью продления жизни другого.

На основании Божественного Откровения Церковь исповедует веру в телесное воскресение умерших (Ис. 26. 19; Рим. 8. 11; 1 Кор. 15. 42-44,52-54; Флп. 3. 21). В обряде христианского погребения Церковь выражает почитание, подобающее телу скончавшегося человека. Однако посмертное донорство органов и тканей может стать проявлением любви, простирающейся и по ту сторону смерти. Такого рода дарение или завещание не может считаться обязанностью человека. Поэтому добровольное прижизненное согласие донора является условием правомерности и нравственной приемлемости эксплантации. В случае, если волеизъявление потенциального донора неизвестно врачам, они должны выяснить волю умирающего или умершего человека, обратившись при необходимости к его родственникам. Так называемую презумпцию согласия потенциального донора на изъятие органов и тканей его тела, закрепленную в законодательстве ряда стран, Церковь считает недопустимым нарушением свободы человека.

Донорские органы и ткани усвояются воспринимающему их человеку (реципиенту), включаясь в сферу его личностного душевно-телесного единства. Поэтому ни при каких обстоятельствах не может быть нравственно оправдана такая трансплантация, которая способна повлечь за собой угрозу для идентичности реципиента, затрагивая его уникальность как личности и как представителя рода. Об этом условии особенно важно помнить при решении вопросов, связанных с пересадкой тканей и органов животного происхождения.

Безусловно недопустимым Церковь считает употребление методов так называемой фетальной терапии , в основе которой лежат изъятие и использование тканей и органов человеческих зародышей, абортированных на разных стадиях развития, для попыток лечения различных заболеваний и «омоложения» организма. Осуждая аборт как смертный грех, Церковь не может найти ему оправдания и в том случае, если от уничтожения зачатой человеческой жизни некто, возможно, будет получать пользу для здоровья. Неизбежно способствуя еще более широкому распространению и коммерциализации абортов, такая практика (даже если ее эффективность, в настоящее время гипотетическая, была бы научно доказана) являет пример вопиющей безнравственности и носит преступный характер.

ХII.8. Практика изъятия человеческих органов, пригодных для трансплантации, а также развитие реанимации порождают проблему правильной констатации момента смерти. Ранее критерием ее наступления считалась необратимая остановка дыхания и кровообращения. Однако благодаря совершенствованию реанимационных технологий эти жизненно важные функции могут искусственно поддерживаться в течение длительного времени. Акт смерти превращается таким образом в процесс умирания, зависимый от решения врача, что налагает на современную медицину качественно новую ответственность.

В Священном Писании смерть представляется как разлучение души от тела (Пс. 145. 4; Лк. 12. 20). Таким образом, можно говорить о продолжении жизни до тех пор, пока осуществляется деятельность организма как целого. Продление жизни искусственными средствами, при котором фактически действуют лишь отдельные органы, не может рассматриваться как обязательная и во всех случаях желательная задача медицины. Оттягивание смертного часа порой только продлевает мучения больного, лишая человека права на достойную, «непостыдную и мирную» кончину, которую православные христиане испрашивают у Господа за богослужением. Когда активная терапия становится невозможной, ее место должна занять паллиативная помощь (обезболивание, уход, социальная и психологическая поддержка), а также пастырское попечение. Все это имеет целью обеспечить подлинно человеческое завершение жизни, согретое милосердием и любовью.

Православное понимание непостыдной кончины включает подготовку к смертному исходу, который рассматривается как духовно значимый этап жизни человека. Больной, окруженный христианской заботой, в последние дни земного бытия способен пережить благодатное изменение, связанное с новым осмыслением пройденного пути и покаянным предстоянием перед вечностью. А для родственников умирающего и медицинских работников терпеливый уход за больным становится возможностью служения Самому Господу, по слову Спасителя: «Так как вы сделали это одному из братьев Моих меньших, то сделали Мне» (Мф. 25. 40). Сокрытие от пациента информации о тяжелом состоянии под предлогом сохранения его душевного комфорта нередко лишает умирающего возможности сознательного приуготовления к кончине и духовного утешения, обретаемого через участие в Таинствах Церкви, а также омрачает недоверием его отношения с близкими и врачами.

Предсмертные физические страдания не всегда эффективно устраняются применением обезболивающих средств. Зная это, Церковь в таких случаях обращает к Богу молитву: «Разреши раба Твоего нестерпимыя сея болезни и содержащия его горькия немощи и упокой его, идеже праведных дуси» (Требник. Молитва о долгостраждущем). Один Господь является Владыкой жизни и смерти (1 Цар. 2. 6). «В Его руке душа всего живущего и дух всякой человеческой плоти» (Иов. 12. 10). Поэтому Церковь , оставаясь верной соблюдению заповеди Божией «не убивай» (Исх. 20. 13), не может признать нравственно приемлемыми распространенные ныне в светском обществе попытки легализации так называемой эвтаназии, то есть намеренного умерщвления безнадежно больных (в том числе по их желанию). Просьба больного об ускорении смерти подчас обусловлена состоянием депрессии, лишающим его возможности правильно оценивать свое положение. Признание законности эвтаназии привело бы к умалению достоинства и извращению профессионального долга врача, призванного к сохранению, а не к пресечению жизни. «Право на смерть» легко может обернуться угрозой для жизни пациентов, на лечение которых недостает денежных средств.

Таким образом, эвтаназия является формой убийства или самоубийства , в зависимости от того, принимает ли в ней участие пациент. В последнем случае к эвтаназии применимы соответствующие канонические правила, согласно которым намеренное самоубийство, как и оказание помощи в его совершении, расцениваются как тяжкий грех. Умышленный самоубийца , который «соделал сие от обиды человеческой или по иному какому случаю от малодушия», не удостаивается христианского погребения и литургического поминовения (Тимофея Алекс. прав. 14). Если самоубийца бессознательно лишил себя жизни «вне ума», то есть в припадке душевной болезни, церковная молитва о нем дозволяется по исследовании дела правящим архиереем. Вместе с тем необходимо помнить, что вину самоубийцы нередко разделяют окружающие его люди, оказавшиеся неспособными к действенному состраданию и проявлению милосердия. Вместе с апостолом Павлом Церковь призывает: «Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов» (Гал. 6. 2).

ХII.9. Священное Писание и учение Церкви недвусмысленно осуждают гомосексуальные половые связи , усматривая в них порочное искажение богозданной природы человека.

«Если кто ляжет с мужчиною, как с женщиною, то оба они сделали мерзость» (Лев. 20. 13). Библия повествует о тяжком наказании, которому Бог подверг жителей Содома (Быт. 19. 1-29), по толкованию святых отцов, именно за грех мужеложства. Апостол Павел, характеризуя нравственное состояние языческого мира, называет гомосексуальные отношения в числе наиболее «постыдных страстей» и «непотребств», оскверняющих человеческое тело: «Женщины их заменили естественное употребление противоестественным; подобно и мужчины, оставив естественное употребление женского пола, разжигались похотью друг на друга, мужчины на мужчинах делая срам и получая в самих себе должное возмездие за свое заблуждение» (Рим. 1. 26-27). «Не обманывайтесь… ни малакии, ни мужеложники… Царства Божия не наследуют», — писал апостол жителям развращенного Коринфа (1 Кор. 6. 9-10). Святоотеческое предание столь же ясно и определенно осуждает любые проявления гомосексуализма. «Учение двенадцати апостолов», творения святителей Василия Великого, Иоанна Златоуста, Григория Нисского, блаженного Августина, каноны святого Иоанна Постника выражают неизменное учение Церкви: гомосексуальные связи греховны и подлежат осуждению. Вовлеченные в них люди не имеют права состоять в церковном клире (Василия Вел. пр. 7, Григория Нис. пр. 4, Иоанна Постн. пр. 30). Обращаясь к запятнавшим себя грехом содомии, преподобный Максим Грек взывал: «Познайте себя, окаянные, какому скверному наслаждению вы предались!.. Постарайтесь скорее отстать от этого сквернейшего вашего и смраднейшего наслаждения, возненавидеть его, а кто утверждает, что оно невинно, того предайте вечной анафеме, как противника Евангелия Христа Спасителя и развращающего учение оного. Очистите себя искренним покаянием, теплыми слезами и посильною милостынею и чистою молитвою… Возненавидьте от всей души вашей это нечестие, чтобы не быть вам сынами проклятия и вечной пагубы».

Дискуссии о положении так называемых сексуальных меньшинств в современном обществе клонятся к признанию гомосексуализма не половым извращением, но лишь одной из «сексуальных ориентаций», имеющих равное право на публичное проявление и уважение. Утверждается также, что гомосексуальное влечение обусловлено индивидуальной природной предрасположенностью. Православная Церковь исходит из неизменного убеждения, что богоустановленный брачный союз мужчины и женщины не может быть сопоставлен с извращенными проявлениями сексуальности. Она считает гомосексуализм греховным повреждением человеческой природы, которое преодолевается в духовном усилии, ведущем к исцелению и личностному возрастанию человека. Гомосексуальные устремления, как и другие страсти, терзающие падшего человека, врачуются Таинствами, молитвой, постом, покаянием, чтением Священного Писания и святоотеческих творений, а также христианским общением с верующими людьми, готовыми оказать духовную поддержку.

Относясь с пастырской ответственностью к людям, имеющим гомосексуальные наклонности, Церковь в то же время решительно противостоит попыткам представить греховную тенденцию как «норму», а тем более как предмет гордости и пример для подражания. Именно поэтому Церковь осуждает всякую пропаганду гомосексуализма. Не отказывая никому в основных правах на жизнь, уважение личного достоинства и участие в общественных делах, Церковь, однако, полагает, что лица, пропагандирующие гомосексуальный образ жизни, не должны допускаться к преподавательской, воспитательной и иной работе среди детей и молодежи, а также занимать начальственное положение в армии и исправительных учреждениях.

Порой извращения человеческой сексуальности проявляются в форме болезненного чувства принадлежности к противоположному полу , результатом чего становится попытка изменения пола (транссексуализм) . Стремление отказаться от принадлежности к тому полу, который дарован человеку Создателем, может иметь лишь пагубные последствия для дальнейшего развития личности. «Смена пола» посредством гормонального воздействия и проведения хирургической операции во многих случаях приводит не к разрешению психологических проблем, а к их усугублению, порождая глубокий внутренний кризис. Церковь не может одобрить такого рода «бунт против Творца» и признать действительной искусственно измененную половую принадлежность. Если «смена пола» произошла с человеком до Крещения, он может быть допущен к этому Таинству, как и любой грешник, но Церковь крестит его как принадлежащего к тому полу, в котором он рожден. Рукоположение такого человека в священный сан и вступление его в церковный брак недопустимо.

От транссексуализма надлежит отличать неправильную идентификацию половой принадлежности в раннем детстве в результате врачебной ошибки, связанной с патологией развития половых признаков. Хирургическая коррекция в данном случае не носит характер изменения пола.

В связи с участившимися в периодической печати и интернете некомпетентными и некорректными выступлениями по поводу проблем глобализации и цифрового кодирования людей мною подготовлен в хронологическом порядке обзор соответствующих документов Церкви в помощь интересующимся этими жизненно важными аспектами современного бытия человечества.

О глобализации как аналогии с построением Вавилонской башни

В Основах Социальной концепции, принятой на Архиерейском Соборе 2000 года заявлено: «Глобализация имеет не только политико-правовое, но также экономическое и культурно-информационное измерения... Лица, стоящие во главе международных экономических и финансовых структур, сосредоточивают в своих руках огромную власть, не подконтрольную народам и даже правительствам и не признающую никаких пределов - будь то государственные границы, этническо-культурная идентичность или необходимость сохранения экологической и демографической устойчивости... Такое развитие глобализации многими в христианском мире сопоставляется с построением Вавилонской башни...

Глобализация, наряду с изменением привычных способов организации хозяйственных процессов, начинает менять традиционные способы организации общества и осуществления власти.

В целом вызов глобализации требует от современного общества достойного ответа, основанного на заботе о сохранении мирной и достойной жизни для всех людей в сочетании со стремлением к их духовному совершенству. Помимо сего, необходимо достичь такого мироустройства, которое строилось бы на началах справедливости и равенства людей перед Богом, исключало бы подавление их воли национальными или глобальными центрами политического, экономического и информационного влияния» .

Отношение Церкви к экспериментам с природой человека (к вопросу о киборгах)

В Основах Социальной концепции также говорится: «Попытки людей поставить себя на место Бога, по своему произволу изменяя и «улучшая» Его творение, могут принести человечеству новые тяготы и страдания. Развитие биомедицинских технологий значительно опережает осмысление возможных духовно-нравственных и социальных последствий их безконтрольного применения, что не может не вызвать у Церкви глубокой пастырской озабоченности.

Формулируя свое отношение к широко обсуждаемым в современном мире проблемам биоэтики, в первую очередь к тем из них, которые связаны с непосредственным воздействием на человека, Церковь исходит из основанных на Божественном Откровении представлений о жизни как безценном даре Божием, о неотъемлемой свободе и богоподобном достоинстве человеческой личности, призванной «к почести вышнего звания Божия во Христе Иисусе» (Флп. 3, 14), к достижению совершенства Небесного Отца (Мф. 5, 48) и к обожению, то есть причастию Божественного естества (2 Пет. 1, 4)» .

Об ИНН как альтернативе христианскому имени и опасности принудительного присвоения ИНН

В заседании Священного Синода Русской Православной Церкви от 27 декабря 2001 года постановили: «С пониманием отнестись к мнению тех, кто не принимает ИНН как число, могущее восприниматься в качестве альтернативы христианскому имени, особенно в случаях, когда это число присваивается по принуждению, что нарушает гражданские права личности. Принимая во внимание, что Министерство РФ по налогам и сборам и Сбербанк РФ дали разъяснения, устраняющие на данный момент опасность принудительного присвоения ИНН, считать крайне важным скорейшее окончательное решение данного вопроса на законодательном уровне... дабы всем гражданам, не желающим принимать ИНН, в случае их соответствующего волеизъявления, была предоставлена такая возможность» .

О новых документах, удостоверяющих личность

В 2004 году Архиерейский Собор Русской Православной Церкви обратился к Президенту РФ с Посланием, где говорилось: «Учитывая опасения многих верующих граждан, Собор призывает государственную власть принять во внимание их озабоченность при разработке новых образцов основного документа гражданина России, который, как мы считаем, не должен содержать отметку о личном коде, а также какие-либо данные, неизвестные или непонятные владельцу документа. Необходимо приложить все усилия, чтобы развитие законодательства и административной практики в сфере идентификации граждан не ущемляло их вероисповедной и мировоззренческой свободы...

Мы также считаем, что власть должна со вниманием отнестись к просьбам верующих, которые, заботясь о сохранении своей богоданной свободы, выступают против обязательного присвоения им идентификационных номеров» .

О недопустимости дискриминации граждан и необходимости альтернативы

В Заявлении Священного Синода Русской Православной Церкви от 6 октября 2005 года говорится: «Недопустимо, чтобы люди, по разным причинам отказывающиеся от участия в новой идентификационной системе, были оттеснены на обочину жизни, существенно поражены в правах, подвергнуты дискриминации при приеме на работу, распределении социальной помощи и так далее. Для таких граждан должна быть предусмотрена альтернатива, позволяющая полноценно жить в обществе, не препятствующая осуществлению их прав и свобод, пользованию законными льготами независимо от тех или иных форм идентификации личности».

О принципиальной позиции Церкви в отношении электронных и других идентификаторов, неотъемлемых от природы человека, и о праве отказа от электронной идентификации личности

Святейший Патриарх Кирилл (еще будучи митрополитом) 2 марта 2006 года, на конференции «Развитие биотехнологий: вызовы христианской этике» в своем докладе заявил: «Особую актуальность вопросы биотехнологии приобретают в связи с использованием электронных средств учета населения. Периодически в прессе появляются материалы о возможности вживления универсальных электронных идентификаторов под кожу человека или их инкорпорирования иным способом. Мне кажется, что такие идеи следует рассматривать как одну из попыток «улучшить» Божие создание, сделать его при помощи технологии более «безопасным»и с наименьшими затратами решить задачи, связанные с безопасностью или учетом граждан. Но станет ли совершеннее Божие создание, если микрочип под кожей руки поможет фискальным органам исправнее взыскивать с него недоимки? Какими идентификаторами нам ни предложили бы пользоваться, все они должны быть отделяемы от человека. Они не должны претендовать на то, чтобы стать интегральной частью его природы - такова принципиальная позиция нашей Церкви...

И мы настаиваем на том, чтобы в России не внедрялись никакие идентификаторы, которые были бы неотъемлемы от человеческой природы, которые были бы «встроены»в него, навсегда привнесены извне в его естество. Кроме того, формирующаяся система учета, по нашему мнению, должна предусмотреть альтернативу использованию вообще любых электронных идентификаторов для тех лиц, которые считают, что подобного рода подконтрольность унижает их человеческое достоинство. Мы считаем, пусть в отношении этих лиц будет иметь место какой-то иной, традиционный учет и контроль, но человек имеет право сказать «нет» электронной идентификации своей личности».

Защита человека от тотального контроля и изменения его природы

Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II в своем выступлении в Парламентской ассамблее Совета Европы (ПАСЕ) 2 октября 2007 года подчеркнул: «...Технологический прогресс по-новому ставит вопрос о правах человека. И верующим людям есть, что сказать по вопросам биоэтики, электронной идентификации и иным направлениям развития технологий, которые вызывают обеспокоенность многих людей. Человек должен оставаться человеком - не товаром, не подконтрольным элементом электронных систем, не объектом для экспериментов, не полуискусственным организмом. Вот почему науку и технологии также нельзя отделить от нравственной оценки их устремлений и их плодов... Настало время признать, что религиозная мотивация имеет право на существование в том числе и в публичной сфере».

Недопустимость вмешательства в частную жизнь, тотального контроля и управления личностью

В пункте 54 Определения Освященного Архиерейского Собора Русской Православной Церкви 2008 года «О вопросах внутренней жизни и внешней деятельности Русской Православной Церкви» говорится: «Отвечая на обеспокоенность некоторых верующих, Собор считает, что сохранение человеческой свободы должно предполагать знание человека о том, когда он подвергается идентификации, какие данные о нем собираются, хранятся и используются государством. Недопустимы такие средства и методы электронного учета перемещений и действий людей, которые вторгались бы в их частную жизнь и делали бы возможным тотальный контроль над личностью и управление ею».

Недопустимость внедрения технических средств контроля и управления, постоянно сопровождающих человека или неотделимых от его тела

В «Основах учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека», принятых Архиерейским Собором 2008 года, четко заявлено: «Частная жизнь, мировоззрение и воля людей не должны быть предметом тотального контроля. Для общества опасны манипуляции выбором людей и их сознанием со стороны властных структур, политических сил, экономических и информационных элит. Недопустимы также сбор, концентрация и использование информации о любых сторонах жизни людей без их согласия... Методы сбора и обработки информации о людях не должны принижать человеческое достоинство, ограничивать свободу и превращать человека из субъекта общественных отношений в объект машинного управления. Еще более опасным для свободы человека станет внедрение технических средств, постоянно сопровождающих человека или неотделимых от его тела, если их можно будет использовать для контроля над личностью и управления ею...

В современном мире права человека подчас нарушаются, а его достоинство попирается не только государственной властью, но и транснациональными структурами, субъектами экономики, псевдорелигиозными группами, террористическими и иными преступными сообществами» .

Там же говорится о том, что в правозащитной деятельности Русской Православной Церкви следует особо выделить: «...недопущение тотального контроля над человеческой личностью, над ее мировоззренческим выбором и частной жизнью через использование современных технологий и политических манипуляций» .

Угроза безопасности граждан и национальной безопасности государства

В Послании Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла к Уполномоченному по правам человека в РФ В.П.Лукину от 28 июля 2009 года совершенно справедливо сказано: «...Технические возможности позволяют уже сегодня отслеживать личные контакты, перемещение, покупки, совершаемые с помощью карточек для расчетов. Собранные в результате тотального отслеживания данные о человеке могут накапливаться в одной базе. Учитывая несовершенство правовой базы и используемых технологий, их уязвимость для преступного воздействия, повсеместные утечки информации, что создает реальную угрозу не только жизни и безопасности отдельных граждан, но и государства в целом...»

Недопустимость принуждения граждан к участию в новой идентификационной системе

По благословению Святейшего Патриарха Кирилла 6 июля 2010 года Председателем Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества протоиереем Всеволодом Чаплиным даны Разъяснения относительно позиции Церкви по вопросу использования новых документов и технологий идентификации граждан: «Русская Православная Церковь признает право людей не принимать определенных символов и технологий, разделяет серьезные опасения, возникающие в обществе по этому вопросу. Святейший Патриарх Кирилл и уполномоченные представители Церкви регулярно и небезуспешно поднимают данную тему на встречах с должностными лицами, ответственными за принятие решений в этой сфере, и доводят до них озабоченность чад нашей Церкви данными вопросами. При этом Церковь настаивает на исключительной добровольности участия людей в новых формах идентификации личности, что обычно находит понимание со стороны государства».

Отношение Святейшего Патриарха Кирилла к идеологии глобализма

В Великую Субботу, 23 апреля 2011 года, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл в беседе с прихожанами московского храма во имя святителя Николая на Берсеневке высказался коротко и конкретно: «То, что глобализм - путь, ведущий к антихристу, сомнений не вызывает».

Необходимость сохранения традиционных способов учета для граждан, не желающих подвергаться тотальному контролю

В своем докладе на Архиерейском Соборе 2011 года Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл заявил: «Вопросы, которые волнуют общество и имеют духовно-нравственное измерение, должны быть предметом пристального внимания. Поэтому сегодня я хотел бы еще раз подчеркнуть важность системного подхода во взаимодействии с государственной властью и общественными объединениями. В связи с этим хотел бы сказать о следующем. В адрес Архиерейского Собора поступили многочисленные обращения верующих, обеспокоенных возможностью обязательного присвоения некоторых средств электронной идентификации личности. Эти обращения внимательно изучены. Церковь с пониманием относится к позиции людей, не желающих подвергаться контролю, который позволяет собирать всеобъемлющую информацию об их частной жизни, а в перспективе может быть использован для дискриминации граждан по мировоззренческому признаку. Мы продолжим диалог с государством с целью добиться возможности иметь альтернативу электронным средствам контроля и пользоваться традиционными, привычными способами подтверждения человеком своей личности при получении социальных благ и вообще при контактах с государством ...»

Недопустимость дискриминации граждан

В Пункте 45 Определения Архиерейского Собора Русской Православной Церкви «О вопросах внутренней жизни и внешней деятельности Русской Православной Церкви», принятом Собором 4 февраля 2011 года, говорится: «В связи с поступлением многочисленных обращений верующих Собор считает необходимым проведение переговоров с органами государственной власти с целью обеспечения добровольности в отношении использования электронных средств идентификации граждан, в том числе универсальных электронных карт. Люди, не принимающие их, не должны подвергаться дискриминации, в том числе при получении медицинской помощи и социальных благ» .

О добровольности при принятии любых идентификаторов и необходимости сохранения традиционных методов удостоверения личности

В документе «Позиция Церкви в связи с развитием технологий учета и обработки персональных данных», принятом Архиерейским Собором 2013 года четко заявлено: «Церковь считает недопустимыми любые формы принуждения граждан к использованию электронных идентификаторов, автоматизированных средств сбора, обработки и учета персональных данных и личной конфиденциальной информации. Реализацию права на доступ к социальным благам без электронных документов необходимо обеспечить материальными, техническими, организационными и, если необходимо, правовыми гарантиями...

Документы, выдаваемые государством, не должны содержать информацию, суть и назначение которой непонятны или скрываются от владельца документа, а также символов, носящих кощунственный или нравственно сомнительный характер либо оскорбляющих чувства верующих... Особенно важным Собор считает соблюдение принципа добровольности при принятии любых идентификаторов, предполагающего возможность выбора традиционных методов удостоверения личности. Собор призывает власти государств канонического пространства нашей Церкви придерживаться данного принципа. При этом необходимо проявлять уважение к конституционным правам граждан и не дискриминировать тех, кто отказывается от принятия электронных средств идентификации».

Из письма Святейшего Патриарха Кирилла Президенту В.В. Путину 2013 год

«На недавно прошедшем Архиерейском Соборе 2013 года был принят документ «Позиция Церкви в связи с развитием технологий учета и обработки персональных данных», в котором, в частности, говорится: «Основываясь на своих конституционных правах, тысячи людей, включая православных верующих, не желают по тем или иным причинам, в том числе религиозно мотивированным, принимать новую идентификационную систему, использовать документы с электронными идентификаторами личности (личным кодом, штриховым кодированием, идентификационными номерами). Многие из этих людей сообщают о нарушении их конституционных прав...»

Почтительно обращаюсь к Вам с просьбой принять законодательные меры, обеспечивающие право граждан использовать традиционные документы удостоверения личности и способы учета на бумажных носителях, а также обеспечить правовые гарантии существования, технического оснащения и финансирования традиционной системы учета. Полагаю недопустимым принуждение граждан к использованию автоматизированных средств сбора, обработки и учета персональных данных и личной конфиденциальной информации, в том числе принуждение к принятию и использованию любых средств электронной идентификации человека».

Ответ Государственно-правового управления Президента РФ Патриарху Кириллу

Отвечая на обращение Святейшего Патриарха Кирилла, Государственно-правовое управление Президента Российской Федерации в письме от 22.01.2014 г. NА6-403 указывает: «Разделяя Вашу озабоченность по вопросу нежелания некоторой части российских граждан получать другой вид паспорта - документ нового поколения, содержащий электронные носители информации, полагаю возможным отметить, что любые формы принуждения людей к использованию электронных идентификаторов личности, автоматизированных средств сбора, обработки и учета персональных данных, личной конфиденциальной информации недопустимы... Представляется, что при решении данного вопроса необходим взвешенный, дифференцированный подход. При этом граждане Российской Федерации должны иметь право выбора получать документы, удостоверяющие личность, в виде пластиковых электронных карточек или на бумажных носителях, с использованием электронных носителей информации или без таковых».

Необходимость альтернативной (традиционной) системы учета граждан

Из выступления Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла в Государственной Думе ФС РФ 22 января 2015 года в рамках III Рождественских Парламентских встреч: «Мы живем в эпоху стремительных перемен. Если в прошлом веке мир преобразовывался научно-техническими достижениями, то сегодня его облик меняется благодаря социальным технологиям. Однако не все перемены воспринимаются одинаково положительно разными членами общества.

Многих людей волнует, например, вторжение в их жизнь новаций, связанных с электронными средствами сбора и учета личной информации, которые на порядок повышают контроль над личностью, и не только со стороны государства, а со стороны любой организованной силы, которая владеет этими технологиями.

На мое имя поступает тысячи обращений граждан, выражающих несогласие с безальтернативным внедрением новых идентификационных технологий. Знаю, что и в органы власти поступает не меньше писем по упомянутым проблемам.

Убежден: люди должны иметь право выбора - получать документы, удостоверяющие личность, в виде пластиковых электронных карточек или в традиционном виде, с использованием электронных носителей информации или без таковых. Использование автоматизированных средств сбора, обработки и учета персональных данных, особенно конфиденциальной информации, должно производиться только на добровольной основе.

Со ссылкой на то, что это удобно для бюрократов, нельзя тотально внедрять эти технологии. Каждый из нас может оказаться в рабстве у этих технологий, под тотальным контролем. И если для кого-то мои слова сейчас не звучат как актуальные, поверьте, через какое-то время эти слова могут стать актуальными для каждого из нас. Поэтому, оставляя возможность альтернативы, мы всегда оставляем возможность выхода из-под такого тотального контроля».

Обзор подготовил В.П.Филимонов - писатель-агиограф, академик Православного богословского отделения Петровской академии наук и искусств, специалист в области кибернетики и систем управления, эксперт Межсоборного Присутствия Русской Православной Церкви в 2010-2013 гг.

Инструкция об оплате (откроется в новом окне) Форма для пожертвования Яндекс.Деньги:

Другие способы помощи

Комментариев 31

Комментарии

31. рудовский :
2016-10-06 в 20:08

если человек добровольно снял с себя крест, а вместо него надел шапку с красной звездой - это сильно уводит его от спасения. (с)
Ну то есть для вас настоящее состояние его души, его помыслы, его деяния, его молитвы имеют меньшее значение, чем фуражка (бейсболка, панамка, ушанка)? Очень православный подход:)

М.Е.
вы, между прочим, уже пользуетесь кучей уникальных номеров и новых имен. Вот ваш ник на форуме, а вот айпишник вашего компьютера, а вот пинкод вашей карты, а вот ваш псевдоним в скайпе, а вот ваш почтовый индекс...

30. eka : Ответ на 19., М.Яблоков:
2016-10-06 в 19:46

Мне все это не надо рассказывать. Я верю Вселенскому учителю - свт. Иоанну Златоусту. Остальное, как минимум, суеверие.

29. eka : Ответ на 27., М.Яблоков:
2016-10-06 в 19:30

Почему? Начертание будет. Начертание примут только те, кто поклонятся антихристу или образу его, приняв его за Христа.

26. Козодой : Ответ на 13., М.Яблоков:
2016-10-06 в 15:41

Если пресловутое начертание - это иносказательное обозначение неправомыслия и неправодействия, а физического нанесения знака на тело не ожидается, то Вы правы.
Если же физическое запечатывание принадлежности антихристу и его порядку будет, то многие люди окажутся перед страшным выбором. Впервую очередь, перед выбором, доверять ли написанному в Откровении Иоанна Богослова. Наверняка, и во время, когда нанесение на тело будет явно происходить, найдется много людей, говорящих, что эта Книга сомнительна, и происходящее начертание никак с печатью антихриста не связано (всего лишь требование кесаря или медицины или современной банковской системы).
А те, кто разглядят суть начертания, станут перед выбором, принять печать или гонения (для себя и своих близких). В Откровении Иоанна Богослова говорится о беспрецедентных бедствиях.
Сегодня есть много признаков и указаний, что присвоение электронных номеров предобразует начертание. Об этом много написал Валерий Павлович.
Да, для людей, крепких в вере, гонения не страшны, это путь к святости. Но ради немощных лучше бы отсрочить такие испытания.
Бог может зло обратить ко спасению и благу. Но человек не должен использовать этот факт для оправдания своего бездействия.

25. вода : Ответ на 21., Козодой:
2016-10-06 в 14:55

А как Вам такие варианты:

1.Не снимал креста и надел шапку фуражку, пилотку или другой головной убор - обязательный к военной форме, например Женя Родионов, который носил солдатскую пилотку со звездой.

2. Надел шапку, махновскую папаху, пилотку, фуражку с логотипом - "мёртвая голова" и другими фашистскими-нацистскими логотипами, которые "изобретены" для "сверхчеловеков", но креста не снимал.

23. М.Яблоков : Ответ на 20., Козодой:
2016-10-06 в 14:04

Не имеет значение добровольно или принудительно. В Декалоге нет заповеди "Не брать номер". Все это есть чудовищное суеверие, основанное на языческом дуализме.
Согласно православной антропологии, покаяние нам дано до смерти "плотскаго ради неможения". Если человек не может покаяться, то он уже и не человек, не образ Божий. Вы представляете что вы исповедуете?! Что человек якобы теряет образ Божий и богодарованную свободу! Я даже могу согласиться на это в смысле нравственной или педагогической гиперболы, но никак не по существу.

22. М.Яблоков : Ответ на 18., М.Е.:
2016-10-06 в 13:56

21. Козодой : Ответ на 17., рудовский:
2016-10-06 в 13:12

Думаю, если человек добровольно снял с себя крест, а вместо него надел шапку с красной звездой - это сильно уводит его от спасения.
Если человек сделал это от страха или от любви к детям (которых надо кормить) или по другим важным соображениям, то будем просить Бога, чтобы дал прежде смерти покаяние.
Напомню, что если человек явно не выражает желание причащаться, его не причащают. Если человек свободной волей не живет церковной жизнью, он выпадает из Церкви.

20. Козодой : Ответ на 13., М.Яблоков:
2016-10-06 в 13:03

Согласен с Вами, что ничто внешнее не может повредить. Если в концлагере узнику выжгли клеймо с номером, это само по себе никак не вредит. Но мы говорим о добровольном принятии нового имени. Именно от этого действия нас предупреждает Писание.
Является ли "Откровение" канонической книгой, я спорить не могу. Я считаю, что является.
Стирает ли новое цифровое имя печать крещения - об этом определенно не говорится. Но мы знаем, что одного только крещения не достаточно для спасения. Многие крещенные люди не спаслись. Помимо крещения нужна жизнь по вере. Недостаточно "верить в душе", нужно являть дела веры. И таким делом является противление приходу антихриста на всех доступных уровнях. И в мыслях, и в делах, и в семье, и в общественной жизни.
Лишаются ли люди, принявшие печать антихриста, возможности покаяния? Скорее всего нет. Когда Писание говорит о погибели принявших начертание, скорее всего идет речь о не покаявшихся в этом, о принявших окончательно.
Но, очевидно, принятие начертания требует покаяния. Не в цифрах грех, а в отступлении.

18. М.Е. : Re: Официальная позиция Русской Православной Церкви по проблемам электронной идентификации личности
2016-10-06 в 11:03

Показательно единодушие рудовского и М. Яблокова. Похоже, оба готовы принять любой "внешний знак"... (((

17. рудовский : Re: Официальная позиция Русской Православной Церкви по проблемам электронной идентификации личности
2016-10-06 в 09:02

Действительно, важный вопрос. Может ли внешний знак, какая-то материальная вещь, повлиять на вечную жизнь человека? Может ли дополнительное имя "испортить" имя, данное при крещении? (С)
Ответ на оба вопроса звучит так: нет.
Вы можете нацепить железную диадему-пентаграмму на голову - это не сделает вас сотониздом. И татуировки в виде куполов не сделают. И православным тоже не сделают. И даже пистолет не сделает. А вот если вы из этого пистолета начнете стрелять, тогда уже надо смотреть... Но это уже вне данной дискуссии.
Или еще вот дело, что, скажем, человек, терпящий в школе насмешки и глум из-за имени Адольф, может озлобиться. Но и это уже совсем другая тема.

В общем, Яблоков опять прав:)

16. М.Яблоков : Re: Официальная позиция Русской Православной Церкви по проблемам электронной идентификации личности
2016-10-06 в 08:01

Более того, в Стихометрии патриарха Константинопольского Никифора книга "Откровение Иоанна Богослова" названа спорной. А это 9 век! Т.е. не ранее 10 века все(!) Поместные Православные Церкви признали Откровение канонической книгой Нового Завета. Довольно поздно... Собственно ничего плохого в этом нет, только веру не нужно приращать. Вера единожды предана святым! (Иуд.1.3), от Христа и Апостолов. Новых вероучительных откровений нет и быть не может. В том числе и в области эсхатологии.

15. eka : Ответ на 1., М.Яблоков:
2016-10-06 в 07:35

и в экуменических шабашах не участвовать,

14. eka : Ответ на 12., М.Яблоков:
2016-10-06 в 07:19

13. М.Яблоков : Ответ на 10., Козодой:
2016-10-06 в 06:14

Если человек верен Христу, исповедует Святоотеческую веру и находится в лоне Церкви, то никакие номера и внешние знаки ему не страшны. Мiр - Божий, диавол ничего своего не имеет в этом мiре, а царствует он только над нашими страстями и порокам. Вот это его царство.

12. М.Яблоков : Ответ на 9., Козодой:
2016-10-06 в 06:10

Это чистейший дуализм! Язычество. Диавол не может копировать крещение и давать имя. Антикрещения не существует, печать крещения не стираема. Никакого греха в цифрах. Новомученики тоже были все под номерами, но были свободны во Христе, и не утратили своего имени при крещении. Прекращайте проповедовать язычество!

Действительно, важный вопрос. Может ли внешний знак, какая-то материальная вещь, повлиять на вечную жизнь человека? Может ли дополнительное имя "испортить" имя, данное при крещении?
Эти вопросы сродни обычным вопросам: "Обязательно ли носить на груди крест?", "Обязательно ли ходить в Храм на службу?", "обязательно ли внешнее исповедание?".
Мученик Евгений считал что нательный крестик необходим. И древние мученики так считали. Мы живем в теле, и внешние знаки важны.

9. Козодой : Ответ на 7., М.Яблоков:
2016-10-05 в 22:03

Дело не в техническом прогрессе. Речь идет о присвоении человеку нового имени. И не о присвоении, а о добровольном принятии человеком нового имени, ради того, чтобы участвовать в социальной и экономической жизни.
Ибо новый, устанавливающий порядок требует, чтобы все люди получили это новое имя, по единому установленному стандарту. А без этого не будет технической возможности социальной жизни.
Разумеется, установление этого нового порядка прямо зависит от неправомыслия и неправодействия людей, от потери веры, от упадка благочестия. От потери религиозно-нравственного чутья.
Противление новому глобальному порядку, противление переименовыванию и оцифровке людей - это дело веры.

8. рудовский : Re: Официальная позиция Русской Православной Церкви по проблемам электронной идентификации личности
2016-10-05 в 16:17

Козодой
Яблоков все верно спрашивает:
Как техническое усовершенствование может способствовать воцарению антихриста?!

Ответ: да никак!..

А все эти удары в набат Валерия Павловича - это все ерунда какая-то, строго говоря.

7. М.Яблоков : Ответ на 6., Козодой:
2016-10-05 в 11:37

Что касается "начертания", то в других книгах Священного Писания об этом ничего не говорится (hapax legomena) кроме книги Откровения. А сама книга Откровения некоторыми Поместными Церквами не признавалась в качастве канонической вплоть до 10 века: в Стихометрии св. патриарха Никифора она не указывается в списке книг Священного Писания. Однако граница между Писанием и Преданием весьма условна. Но из древности не было единого понимания "начертания". Златоуст пишет, что начертание примут те, кто признают антихриста за Христа, благодаря его ложным чудесам. Да и само начертание некоторыми отцами понималось в духовном смысле как: на чело - неправомыслие, на руку - неправодействие. Поэтому вся эта истерия по поводу номеров не имеет под собой никакого богословского основания. Невозможно уничтожить в человеке образ Божий и свободу выбора, как его непосредственную богоданную прерогативу. Вместо того, чтобы бороться за чистоту веры, которая находится в поругании от еретиков и раскольников, предлагается борьба с номерами. Вы не там ждете антихриста, господа, он зайдет с другой стороны, с которой вы не ожидали, и уже приходит.

Валерий Павлович пишет об этом, кричит об этом, бьет в набат. За что ему низкий поклон. А что с этим делать? Наверно, если многие откажутся от него, ситуация затормозится. А может быть и нет.
Наверно, если Церковь ясно и определенно заявит свою позицию, ситуация затормозится. А может быть и нет. Да и нет в Церкви определенной позиции. Валерий Павлович привел в статье ряд цитат. Но никакой категоричной позиции в них нет. А можно легко найти и обратные высказывания.

3. Козодой : Ответ на 1., М.Яблоков:
2016-10-04 в 14:50

Сегодня многим нравится говорить, что Писание - это некоторая аллегория, указание на другую реальность и не имеет буквального прочтения. Так и печать на чело и руку - лишь указание на неправомыслие и неправоделание.
Но Христос Господь истинно вочеловечился. Конкретной человеческой ногой ходил по конкретным камням. Ломал конкретный хлеб и кормил им тысячи конкретных людей. Буквально, как написано.
Так и слова о печатях на чело и руку должно понимать буквально. В первую очередь буквально. Печати будут ставиться на тело. И они станут единственным средством ведения социальной и хозяйственной жизни. С введением печатей многие люди окажутся перед тяжелейшим категоричным выбором, более страшным, чем во времена предыдущих гонений.
И действительно, хорошо бы (ой как хорошо бы!) отсрочить это время.
И не надо думать, что можно правоверить и безбоязненно принять печать. Писание специально предостерегает от этого.

2. з : Re: Официальная позиция Русской Православной Церкви по проблемам электронной идентификации личности
2016-10-04 в 13:16

"«В связи с поступлением многочисленных обращений верующих Собор считает необходимым проведение переговоров с органами государственной власти с целью обеспечения добровольности в отношении использования электронных средств идентификации граждан, в том числе универсальных электронных карт. Люди, не принимающие их, не должны подвергаться дискриминации, в том числе при получении медицинской помощи и социальных благ»."

Угу, сейчас. Вы попробуйте получить материнский капитал без СНИЛСа.

Они просто говорят - а у нас анкета с незаполненным окошечком не проходит. компьютер не принимает.

Вы им говорите - дайте письменный отказ. а они - мы не отказываемся, это компьютер.

Вот чем статьи писать, научили бы, как поступать.

1. М.Яблоков : Re: Официальная позиция Русской Православной Церкви по проблемам электронной идентификации личности
2016-10-04 в 12:11

Как техническое усовершенствование может способствовать воцарению антихриста?! Он и без этого воцарится. Веру надо хранить Православную неповрежденно! и в экуменических шабашах не участвовать, вот только тогда можно будет оградиться от антихристовой системы. А нам предлагается вместо хранения Святоотеческой веры, когда вера находится в поругании, бороться с... номерами. Лукавнейшая подмена! Вот это и есть самое антихристово дело.